Тот покряхтел, снова поглядел на меня и произнес:

-А… скажите мне, мистер Мейсон, кроме того, что вы мне уже рассказали, вы ничего в этой кукле не замечали? Ничего странного, удивительного?

Я помолчал, теперь в свою очередь глядя ему в глаза, а потом ответил:

-Если бы вы не спросили, я бы ни за что не сказал, боясь попросту прослыть сумасшедшим. Но после всего, что здесь уже прозвучало… Она поет. Мне казалось сначала, что это галлюцинация какая-то или даже думал о привидениях, не упокоенных душах, но потом услышал совершенно ясно и понял, что поет именно она. Очень тихо, нежно она напевает, похоже, ту самую песню, которую когда-то так часто пела ей Элли, всем сердцем мечтая о любви, о человеке, который будет любить ее больше всего на свете и всегда, что бы ни случилось, будет возвращаться к ней. И ведь он вернулся, мистер Рипли. Ник вернулся!

-Да, вы правы, мистер Мейсон. Сначала он пришел к ней именно таким, о каком она грезила – сильным, красивым, с большим любящим сердцем. А потом, пройдя незаслуженное наказание, подлость и унижения, огонь, кровь и смерть, он вернулся. Только вот она… Какая невероятная, ужасная несправедливость! Столько пережить и узнать, что и жить-то больше не за чем!.. Ник недолго пробыл тогда с нами. Как могли, мы пытались его удержать, уговорить остаться жить здесь, на радость миссис Хэмилтон, но он наотрез отказался. Впрочем, и это можно понять. Для него, наверное, было слишком больно все время находиться тут, где все помнит Элли, и понимать, что она уже никогда не появится. Невыносимо! Даже для такого сильного человека, как Ник Ланкастер… И он уехал. Куда, мы так и не узнали. Просто канул, исчез без весточки, без единого напоминания о себе. Иногда мне кажется, что где-нибудь он еще жив, неся в себе память об Элли, свою любовь к ней и ее любовь… Я тоже слышал, как она поет, ее кукла. Меня пугало это сначала, точно, происходит со мной что-то нехорошее. Но потом  подумал о том, что когда-то Элли так любила эту куклу, так много искренне, от всего своего чистого сердца отдала ей, что все это поселилось в неживом тельце. Поселилось и забилось живым сердечком, вечно несущим теперь отголосок любви, надежды, всех самых сильных чувств Элли. И мне как-то легче на душе стало. Значит, не исчезает в этом мире ничего с приходом смерти. Мечты, любовь, преданность и вера в Чудо – они носятся по свету от одних людей к другим, поддерживают, дарят силы, ведут туда, где ждет счастье… Я рад, мистер Мейсон, что этот дом, куклы Элли достались именно вам. Искренне рад! И я непременно сделаю все, что бы в ваше отсутствие все здесь сохранялось в целости до вашего приезда. Вы услышали этот дом, вы услышали песню Элли, ее саму. Значит, все здесь принадлежит вам по справедливости.