Он подхватил ее за протянутые к нему ладошки, притянул к себе и на секунду заглянул в заплаканное ее лицо. Его глаза… Они и вправду оказались ярко-голубые, точно, наполненные лазурной водой. Совсем такие, как ей всегда представлялось. Только теперь в них еще и блестели слезы… Он что-то сказал ей, она не услышала, не поняла, вздернула беспомощно брови и тогда… он прижал ее к своей влажной от пота груди. Он гладил ее волосы, в зале гремели оглушительные аплодисменты… И тогда она обняла его. Так крепко, как только могла! Целовала его грудь и снова плакала…

Как он увел ее со сцены, как они попали за кулисы, в гримерку, Маруська так и не поняла. Концерт закончился, вокруг сновали какие-то люди, но она запомнила только Брэндана, наверное, как единственное знакомое ей лицо. Он улыбался, что-то говорил Ричарду, не выпускавшему ее из своих рук, точно, она могла куда-то убежать и исчезнуть. Потом он тихонько похлопал ее по плечу и вышел из гримерки. За ним последовали и остальные. Наверное, он попросил всех оставить ее и Ричарда вдвоем. Ее и Ричарда… Господи! А он, Ричард, вдруг отошел от нее, запер дверь, повозившись с замком, и вновь вернулся к ней.

-Мэри?

Она подняла зареванную свою физиономию, понимая, как она сейчас, припухшая от слез, выглядит, и смущенно улыбнулась.

-Ричард! – прошептала она. И вдруг, повинуясь всем своим чувствам, так долго, столько лет копившимся у нее в груди, крикнула. – Ричард!!