-Ричард тогда обратился прямо в зал, к зрителям. На глазах… на глазах его блестели слезы надежды и почти отчаяния. Он обратился к девушке, которую искал, девушке, которая знала то, чего не могли знать другие, девушке, которая дотянулась до его сердца. Она знала тайну слов: «Что может быть прекраснее…»

-Прекраснее чего? – тихо спросил Черкасов.

-…Что может быть прекраснее, чем обнять человека, казалось, потерянного навсегда, но дороже которого нет никого на свете?..

-Ничего, — так же тихо произнес Черкасов. – Что это за слова? Откуда?

-Эти слова Ричард запомнил из своих снов, которыми жил последние годы своей жизни, снов, принесших ему ощущение близости с человеком, который любил его, как никто и никогда в его жизни. И он тоже видел тот сон, о котором я вам рассказала. А на подушке в номере гостиницы, на утро после того сна, он нашел одну из двух моих сережек. Я же потеряла одну из них. В то же время.

-Как же такое может быть??

-Никто этого не сможет объяснить, господин Черкасов. Никогда… Но что, если какие-то вещи в этой жизни и не надо объяснять? Как вы думаете?

-Я думаю – глупо было бы выдумывать такое, ведь все равно не поверят.

Она улыбнулась.

-Хотите пить? Может быть, чаю? – предложил Черкасов.

-Спасибо, было бы хорошо…

-Вы потеряли очень много жидкости. Я сейчас!

И Черкасов распорядился принести чаю в палату. Вскоре его принесли, и Мэри с удовольствием выпила не очень крепкого, сладкого чаю.