Кетрин с шумом выдохнула.
-Ну, как? Что ты думаешь, все-таки?
Мэри медленно протянула руку, взяла чашку с чаем, который принесли, очевидно, пока она дремала, выпила несколько глотков.
-Кетрин, — тихо произнесла она, снова зажав кольцо Ричарда в ладони, словно, это придавало ей сил, — Кетрин, я НЕ ОТДАМ ТЕБЕ МОЕГО РЕБЕНКА. Это мое решение.
-Так, стоп! Ты что же, совсем не слышала и не поняла меня?! – так же тихо, но с явно сквозившей взвинченностью заговорила Кетрин. – Ты не поняла, что вылетишь отсюда на улицу, если не согласишься?! На кой черт мне здесь крики чужого ребенка?! И не потому, дорогая, что они мне просто помешают спать! А потому, что я буду вынуждена слушать их и каждый раз думать о том, что своего ребенка мне не услышать никогда! С какой стати?! Ты мне никто, так, девчонка с улицы. Зачем мне помогать тебе, зачем корежить свою жизнь и нервы? А? Ну, скажи мне!
-Не зачем… — еле слышно подтвердила Мэри.
-И чего ты так вцепилась-то в него?! Ну, в конце концов, повернется к тебе Судьба лицом, встретишь кого-нибудь здесь, замуж выйдешь и родишь снова, но только уже в браке, любви и согласии. Вот так вот, в проблемах и слезах растить безотцовщину-то зачем?! Объясни мне!
-Я и приехала сюда, что бы найти его отца, — все так же тихо произнесла Мэри и закрыла глаза – не хотелось ей, совсем не хотелось говорить Кетрин о Ричарде. Точно душу свою вырвать и собакам, в грязь, на съедение.