-Мэри… Мэри… — шептал он. – Не надо, не прощайся со мной! Дай мне просто исчезнуть, уйти туда, куда мне, наверное, пора уже уходить. Эдди… Он ждет меня. Он слишком долго ждал здесь один, совсем один. И теперь я буду с ним, до времени, когда все вы придете сюда. Я все понял, Мэри. И тебе… тоже надо это понять, смириться. Слышишь, Мэри?
Слезы обиды от его слов уже выступили у нее из глаз, но зажмурилась она с силой, кулаком утерла эти слезы и посмотрела ему в глаза.
-Нет.
Она поймала его губы, она прижалась к ним со всей силой своей нежности, страсти своей, живой еще, настоящей. И застонал он, тая, плача уже от облегчения. Объятия его сжались, дыхание сорвалось, но не от боли. От наслаждения.
-Мэри!.. О, Мэри, прошу тебя, не напоминай мне… Не напоминай о том, чего уже никогда не будет! Не делай мне еще больнее, чем есть сейчас!
-Нет. – Она точно, стреляла этим словом, выпаливая его с такой силой, такой убежденностью, что Ричард смолк, глядя ей в глаза, ища в них разгадку. – Нет, Ричард! Я не отпущу тебя. Ни за что! Слышишь? Никогда. Ты не уйдешь, ты не оставишь меня, потому, что обещал. А обещания надо выполнять!.. Я убью твои слезы, потому, что ты сам сказал – я умею их убивать…
-Погоди… Мэри, погоди! Скажи мне, не лги сейчас – ты… мертва? Ты пришла за мной, что бы забрать из жизни, в которой тебя больше нет? Так? А я все неправильно понял? Я ведь слышал, я слышал, как Рэй-Тайгер сказал, что ты погибла. И теперь… Господи, теперь погибаю я. Я понял. А ты боишься сказать мне это в открытую. Так не лги же, Мэри! Скажи мне, что тебя больше нет там, где мир так равнодушен и жесток, там, где тебя больше нет, где и мне не за чем оставаться…