-Так значит, — Ли сжал мою руку, — с ним ты сможешь быть счастливой, помня о том, что сделала со мной?! Сможешь??

Я усмехнулась, и слезы застили мне глаза – я почти совсем не видела Ли сквозь них. Они вернули мне лицо Ричарда, лазурь его глаз и… тот поцелуй в жаркий летний день, который подарил ему надежду…

-Ричард… — прошептала я. – Успокойся, Ли, я не смогу быть счастлива и с ним. Но не потому, что буду помнить о тебе, прости…  Я просто уже никогда не буду с ним. Вот и все…

Темнота навалилась, лицо Ли исчезло совсем.

-Мисс Уотсон!.. Вы слышите меня? Мисс Уотсон, очнитесь! – голос доктора Барлоу выплыл из тишины.

Он тихонько похлопывал меня по щеке и осторожно давал нюхать нашатырь. Я вздрогнула от острого, кислого запаха и открыла глаза.

-Ну, слава Богу, мисс Уотсон! – улыбнулся доктор. – Вот вы и очнулись!

-Чего же в этом хорошего? – прошептала я одними губами.

-То, что вы не впали в кому, например…

Я отвела глаза от его лица, огляделась.

-Мы здесь одни с вами, доктор?

Улыбка на лице доктора перестала быть радостной.

-Если вы о том джентльмене, который был здесь, который вас привез и которого вы называли Ли, то он ушел.

-Куда? – удивилась я.

-Я думаю, он совсем ушел, мисс Уотсон, — вздохнул доктор. – Когда вы потеряли сознание, он пытался привести вас в чувство, звал вас, очень напуганный и огорченный, а потом вы вдруг, не открывая глаз, произнесли только одно слово, после которого он, буквально, сорвался с места и выбежал из палаты. На нем в этот момент просто лица не было!