Тут в кабинет вошёл урядник. Сделал под козырёк и обратился к следователю:

— Порфирий Петрович, машину видели.

— Где?! – вскрикнул Трифон Евграфыч прежде, чем следователь успел раскрыть рот.

— Видели, как выезжает за город. Как будто в сторону Ярославля ехала.

— Ярославля?! – Трифон Евграфыч задумался на секунду, а потом вскочил, и с бледным, пугающим лицом подбежал к следователю:

— Знаю я, куда он делся! Знаю! Он ведь, мерзавец, в Москву намылился!

— В Москву? – переспросил Порфирий Петрович. – Зачем?

— Не знаю уже, не помню… Только отпрашивался он у меня в Москву не один раз. Я его, понятно, не пускал. Рабочий человек должен на месте быть… А теперь он, стало быть, через Ярославль туда едет! Вот теперь-то вы его и поймаете!

Следователь поклонился и вышел. Пока шагал из дома, наскоро дал указания уряднику, а когда тот убежал, забрался в экипаж и скомандовал:

— К телеграфу, да поскорее!

***

К тому времени, как Семён достиг Ярославля, мрачные его мысли сформировались в не менее мрачную решимость. Если уж суждено ему теперь погибнуть, решил он, то хоть открытие своё он должен успеть доставить в Москву. Пусть его свободная жизнь окончена, но дело его – его труд, мечта – оно будет жить.

Было уже темно, над городом повисла ночь. И, хоть на улицах ещё гуляли люди, паровая машина слишком уж бросалась в глаза.

— Чай, студенты развлекаться едут, — проворчал стоявший без дела извозчик Прохор, глядя вслед удаляющейся машине.