— Да в том-то и дело, Трифон Евграфыч!.. Я не про машину хочу спросить!

— Потом, всё потом! – отмахнулся хозяин. – Маня, ты зачем это собачке мясо со стола таскаешь?..

Семён вынужден был замолчать, решив подождать. Но и позже, в кабинете хозяина, разговор не клеился.

— Трифон Евграфыч! – обратился к барину механик. – Я по поводу…

— Опять ты?! Ты куда прёшь со своими руками чёрными, а?

— Трифон Ев…

— Ты мне зубы не заговаривай! Иди сперва руки вымой, а потом уже и говорить со мной будешь!

Семён умолк и вышел. Отошёл от кабинета шагов на пять и встал у стены. На душе было тоскливо, ужасно хотелось плакать. Таким и застала Семёна дочка Трифона Евграфыча, семилетняя Маня.

— Вы плачете? – спросила Маня, удивлённо захлопав глазами.

— Нет, я это… Так… — Семён неловко вытер глаза рукавом и хотел было уйти, но Маня встала поперёк его дороги.

— Вы это из-за папеньки, да? – спросила Маня.

— Да… Нет… А, чёрт…

— А вот папенька говорит, что ругаться нехорошо. Папенька вообще много всего говорит. Да вы его не слушайте!

— Какое там…

— Папенька был недоволен за завтраком, я помню. Вы от него чего-то хотели, да? А он не даёт? Ну, он когда злой, от него не дождёшься… Я вот намедни куклу тоже просила-просила, еле выпросила, такой он злюка был. Но я просить умею! А давайте… А вот давайте я вот сейчас его попробую успокоить! – Маня весело запрыгала на одном месте, сверкая белокурыми локонами. – Ждите здесь!