И тут Семён понял, что не различает его лица. Оно расплывалось, точно терялось в тумане, а при более пристальном взгляде у Семёна начинали чесаться глаза.

— Как вы себя чувствуете? – спросил он.

— Прекрасно, — ответил Степан Трофимович. – Как видите, вам нечего бояться. Пейте скорей, нам нельзя опоздать на поезд.

Семён с сомнением оглядел флакон, затем вытащил пробку и, стараясь не нюхать, тоже залпом выпил жидкость. Вкус у неё, как и сказал Степан Трофимович, был весьма приятный и напоминал пирог с яблоками.

— Вы меня видите? – спросил Степан Трофимович у Семёна.

— Н-нет, затрудняюсь, — ответил тот.

— Хорошо, значит, зелье работает, р-р-работает. Подождите… Что это вы надеваете?

— Ну… свою одежду, — смутился Семён.

— Ах, да, я не сказал же вам… Постойте! – Степан Трофимович снова вышел и вскоре вернулся со студенческим мундиром и светлым картузом.

— Вот, это их отвлечёт.

— Кого?

— Ну… их, понимаете? Будьте добры, наденьте это.

Семён не знал, насколько он походил на студента, но просьбу выполнил.

Когда сборы были окончены, Степан Трофимович оглядел квартирку, на секунду задержал взгляд на образах, словно хотел перекреститься, но передумал, потом присел на дорожку, встал и решительно вышел.

На улице их ждал извозчик. Не говоря ни слова, Степан Трофимович забрался в коляску, Семён последовал за ним. По тёмным улочкам, освещённым газовыми фонарями, они поехали к вокзалу.