— Джейн! —  раздался  крик  в  ночи  из  соседней  со  мной  каюты. Он  напугал  меня. Я, прейдя  от  этого  крика  в  себя  как  от  глубокого  гипнотического  любовного  сна, соскочил  с  постели. Не  было  тут  никакой  Френсис  Варшавски. Это  был  просто  эротический   любовный   невероятно  реалистичный  сон  и  все.    Я  подлетел  к  двери  из  моей  личной  жилой  каюты.

— Джейн! — снова  раздалось уже  в  длинном  переходном  трюмном  между  каютами  переходе — Подожди  не  уходи! Джейн! Любимая!

  Это  был  голос  Ивашова  Владимира.

  Было  слышно, как  он  выскочил  из  своей  каюты  и  бросился  бежать  по  коридору  к  выходу  наверх  из  корабельного  жилого  трюма.

  Ивашов  этим  своим  диким  криком  всполошил  весь  спящий  корабль. Разбудил, чуть  ли  не  всех  здесь, вплоть  до  капитана  и  шкипера  судна.

  Я  приоткрыл  немного  свою  дверь  и  высунулся  наполовину  из  своей  каюты. Френсис  выскочила  тоже  из  каюты  самой  крайней  по  длинному  коридору  и  в его  самом  конце. Она  что-то  прокричала, видимо  всем  своим, и  распихивая  руками  стоящих  и  смотрящих  на  убегающего  в  другом  конце  коридора  Владимира  Ивашова,  своих  людей, она  пробралась  вперед  и  ко  мне.

— Остановите  его! Этого  безумца! — она  приказала, вдруг мне – Немедленно!  

   В  то  время  как  Ивашов  уже  был  в  самом  начале  трюмного  коридора  у  самой  ведущей  наверх   металлической  со  ступеньками  лестницы. От  него  в  нашу  сторону  к  его  каюте  шли  мокрые  от  воды  четкие  следы  босых  не  большого  размера   женских  ног. Ивашов  гнался, похоже, вдогонку  за  кем-то, возможно   женщиной.