Долго  сверялись  по картам  и  не могли  найти  нужное  направление. Многое  из  рассказанного  Ивашовым  Владимиром  совершенно  не  совпадало  с  его  данными  и  данными  морских  карт  Тихого  океана. Но  все  же  добрались  до  места.

  Сейчас  мы  были  в  точности  на  том  месте, что  было  указано  нашим  корабельным  штурманом   и  самим  капитаном  и  шкипером  судна  Джеком  Тернером  относительно  всех  карт  и  установленных  высчитанных  координат  со  слов  Ивашова  Владимира. 

  Само  исследовательское  научное  судно  уже   стояло  в  глубокой  скалистой  бухте. Среди  черных  огромных  истерзанных  океанскими  волнами  штормовыми  сильными  ветрами  утесов.

  Стоял  громкий  крик  чаек  и  альбатросов. Парящих  над  самыми  волнами, и  над  нашим  большим, стоящем  на  якоре  кораблем. Что  и  разбудило  меня,  лежащего  в  постели  вместе  с  моей  возлюбленной  американкой  Френсис  Варшавски. 

  Стоял  уже  день. И  что  самое  интересное  о  нас  словно  тут  все  забыли. А  может  уже  все  знали  и  не  хотели  лезть  в наши  отношения.

   Странно. Странно  то, что  на это  никто  из  американцев, особенно  из  военных  тех  двоих   наблюдателей  из  Пентагона   не  отреагировали  совершенно  никак. Все-таки  русский  военный  офицер, плюс  из  ФСБ  разведки.

  За  мной, вероятно, все  равно  следили, но  как-то  по-особенному. Не  подавая  вида  и  не  мешая  мне  здесь  спокойно  жить  и  действовать. Но  все равно  все должно  было  измениться   в  итоге  и  в  финале  нашей  экспедиции. Да  и  вообще  в  любое  время. Но  пока  все  было  нормально  и  те  два  НАТОвских  военных  офицера, полковник  ВМС  США  в  прошлом  летчик  морских  сил  с  именем  Тобиас  Старки  и  его  коллега, офицер  из  Пентагона, полковник  ВМС  США  в  прошлом  подводник  Стефан  Керби, были  в  принципе  всем  довольны. Моей  командной  доверенной  ими  начавшейся  тут  работой. И  моей   в  принципе  не  враждебной  в  отношении  американцев  здесь  жизнью. Да  и  какая  там  еще  была  командная  работа. Так  порулил  немного, когда  высаживались  на  те, необитаемые  острова  и  все. Я  же  в  атаку  на  врага  никого  не  водил.  Не  участвовал  пока  еще  в вооруженных  баталиях. А  то, что  стал  путаться  с  этой  ученой  и  стервой  Френсис  Варшавски  здесь  на  корабле,  может  кому-то  от  этого  даже  легче  стало. Бабенка  немного  в  своей  стервозности  успокоилась  и стала  прилежней  и  уравновешенней. Фемина  с  нее  уже  так  не лезла  наружу.