Девица, оставив Владимира стоять на одном месте, как вкопанного, подошла ко мне. Я направил 9мм ПМ «МАКАРОВ» стволом прямо в ее загорелый смуглый миленький девичий лоб среди целой копны извивающихся полуживых распущенных по полуоткрытой полненькой загорелой до угольной черноты груди ее и плечам волос.
Но не смог. Не смог нажать почему-то на сам курок пистолета. И она, спокойно, взяв его своей правой рукой, забрала пистолет у меня и бросила его на пол. Проводив его падение неким отрешенным взглядом с загадочной и застенчивой такой улыбкой.
— Ой, я его уронила – она произнесла негромко, и, затем, эта смуглянка и красавица с латинскими корнями, положила мне свои обе руки на плечи и прижалась ко мне вплотную своим телом и той в белом халатике полуголой грудью.
Она смотрела мне прямо в мои глаза. Не отрываясь и не моргая. А что в этот момент происходило со мной, я и сейчас не могу описать.
В это время, там, наверху на верхних палубах зависшего в штормовой воде над океанской бездной корабля по-прежнему велась, какая-то дикая шумная возня и перестрелка. Там что-то происходило. И это пугало меня. Там за моей спиной. За этими каютными дверями, что я затворил и через несколько пустых жилых кают, меня ждала моя оставленная в своей жилой каюте любимая женщина и нуждалась теперь в моей помощи и защите.