Ивашов  произнес  негромко, но  четко – Я  как  Дэниел.

— Что? — я  спросил  у  него — Какой  Дэниел? Причем  тут  Дэниел?

— Все  точно  также  как  тогда – он  произнес  мне – Я  спас  Дэниела. Ты  спас  меня.

— Естественно – я  ему  нервно  ответил   и  сморщился  от  того, что  мне  залезли  над  левой  бровью  ватным  смазанным  какой-то  едкой  дрянью  тампоном  в  глубокую  рассеченную  кулаком  Ивашова  рану.

Я  дернулся  от  боли  еще  раз  и  произнес – Это  моя  основная  и  самая  главная  задача, чтобы  твоя  задница  была  рядом  и  не  пострадала.

— Она  была  на  корабле  и  вышла  из  этого  лилового  тумана – произнес  Ивашов  Владимир.

— Кто, твоя  эта  мертвая  Джейн? — я  произнес  ему.

— Она  не  умерла — ответил  он  мне  — Она  зовет  меня  к  себе  и  стала  являться  мне  из  самого  Тихого  океана. Так  и  должно  было  случиться. Мы  ведь  в  океане. Но  это  не  моя  Джейн. Это  обман. Ее  облик, это  все  обман. Я  все  понял. Это  Нагиса. Дочь  Посейдона.

— Какая  еще  Нагиса? К  черту  все – произнес  я  Ивашову, перебивая  его – И  что  за  чертовщина  творилась  этой  ночью  со  мной.

  Мы  разговаривали  друг  с  другом  на  русском. Так, что  врачи  нас  и  эти  из  охраны  иностранцы  военные  не  могли  понять.

— Это  творилось  со  всеми. Спросите  любого  сейчас  на  корабле  из  них — произнес  Ивашов — И  пока  я  на  корабле, она  не  отпустит  вас  никого. И  будет  творить  все  что  захочет.  Мы  проникли  в  ее  мир  и  без  спроса. А  нужен  ей  только  я  один. Я  принадлежу  ей. И  она  все  рано  теперь  меня  заберет  себе.