— Ты ведь голоден? Раздал орехи ребятам? Возьми вон тот кувшин с молоком и лепешки, сядь здесь и поешь, — Миоци указал ему на циновку у окна и вышел.

Огаэ принялся за еду, с любопытством оглядываясь по сторонам. Большая чистая комната, куда привел его ли-шо-шутиик, была, по-видимому, кухней — здесь стояла огромная плита, на которой громоздились горшки всех размеров и цветов, на полках стояла расписная глиняная посуда. Под потолком висели пучки трав и мешочки с пряностями. Потрескавшиеся ступени вели в подвал.

Выпив все молоко и съев половину гигантской лепешки, Огаэ осторожно выглянул в окно и увидел, что Миоци сам расседлывает коня. Он очень удивился — не только учитель Зэ, но даже самые младшие тиики поручали это рабам. Здесь же не было видно ни одного раба. Никто не встречал господина…

Вошедший вновь белогорец спросил его весело:

— Ты умеешь колоть дрова? Пойдем, поможешь мне.

Великий жрец Иокамма с легкостью справился с дюжиной чурбаков, а Огаэ аккуратно сложил дрова в поленницу.

— Молодец, — похвалил его Миоци. — Теперь покажи мне, как ты умеешь растапливать печь.

Хотя Огаэ много раз делал это в доме и школе Зэ, сегодня от волнения ему никак не удавалось высечь огонь кресалом. Миоци помог ему — пламя быстро заиграло среди сухих веток.

— Запомни, Огаэ: прежде чем возжигать огонь Всесветлого, надо научиться зажигать обычный огонь в очаге. Налей масло в светильник — он должен гореть постоянно, и спрячь кресало в ящичек Шу-эна — рядом с очагом… А теперь пойдем и принесем воды. После дневной молитвы надо омыться… а тебе — так и просто необходимо, — он потер чумазые щеки Огаэ, на которых еще оставались разводы от слез.