— Ты поел хоть что-нибудь? Наверняка учитель Миоци тебя теперь по-белогорски воспитывать будет… они там себя голодом морят.

Не дожидаясь ответа, она сунула ему целый пирог с ягодами, и так, вместе с пирогом, посадила его в кадушку.

— Значит, ты из школы Зэ? — спросила она, нещадно намыливая юного белогорца. — Из той, что при храме Шу-эна?

Огаэ не мог отвечать — рот был занят — и только кивал.

— Что же вас не кормят в этой школе?.. Тощий ты какой! А за что тебя так наказывали? Ты, может, большой проказник? Смотри у меня! — сурово сказала ключница, увидев многочисленные следы от розог Зэ.

Испуганный Огаэ отрицательно замотал головой.

— Да уж, знаю — бедный, потому всегда и виноват, — уже более мягко добавила рабыня, заворачивая вымытого до скрипа ученика Миоци в большое полотенце с вышивкой по краю.

— Вот, попей молочка, — сказала она, усаживая его на ту же циновку у окна.

Огаэ сначала подумал, что лопнет, но нет, место еще оставалось…

— Тебе сколько лет?

— Десять.

— Небо! Совсем тебя в этой школе заморили! Ну ничего, я тебя откормлю. А рубашек я тебе сегодня нашью, пока в полотенце посиди…

И она неожиданно поцеловала его в обе щеки.

+++

— Ну, что же, ли-шо-Миоци,  покажи мне этого своего способного ученика.

— Он в горнице спит, — шепотом вмешалась в разговор Тэлиай.

— Вели ему прийти наверх, — кивнул Миоци.

— Не надо, — сказал Иэ, поднимаясь с циновки. — Пусть спит.