Он сел на низкую скамеечку рядом с постелью, и взял Каэрэ за кисть, щупая пульс.

— Нет, не согласился, — раздельно ответил Миоци.

Игэа внимательно и испытующе смотрел на него. Миоци не отвел глаз.

— Ло-Иэ, когда лекарство, что я дал, начнет действовать и боль притупиться, помогите мне, пожалуйста, снять эту повязку, — наконец, сказал Игэа, затягивая ремень, придерживавший его бессильную правую руку.

— Конечно, сынок.

— Возьми это масло, Аирэи, — протянул Игэа другу сосуд. — Ты сильно обжегся.

      В комнате повисло молчание. Вместе с Иэ Игэа размотал пропитанные кровью полосы ткани и склонился над раной на груди Каэрэ. Иэ поднес светильник ближе.

— Он был посвящен в жертву Уурту этой ночью?! — вырвалось у врача. — Как… как это может быть? Ведь жертвоприношение состоялось, я слышал… Кто же оказался на его месте?

— Никто, — коротко ответил Миоци. — Как ты узнал, что он прошел жертвенное  посвящение Уурту?

— Ты никогда не интересовался ритуалами Уурта, а мне приходилось… Яд вводят здесь, — он указал острием хирургического ножа на узкую, глубокую рану под ключицей.

— Яд Уурта? Но от него нет противоядия… — прошептал Миоци.

— У меня — есть. Я сейчас использую его… Но противоядие надо было ввести не позже захода солнца того же дня. Яд уже весь в крови. Вряд ли оно теперь поможет…

— Но ему кажется лучше — он задремал… — осторожно вставил Иэ.

— Это от того лекарства, что я дал… Боль утихла, и он забылся сном. Несчастный! — он вздохнул.- От яда Уурта умирают тяжело. Сашиа здесь?