– Лучше? Ты серьезно? Откуда тебе знать, что будет лучше? Ты думаешь, что знаешь все на свете? – его голос все поднимался. – Ты говоришь о том, что будет лучше для тебя, только для тебя одной, потому что ты не хочешь того, что я тебе предлагаю. Для всех будет лучше! Как бы не так. Очередные красивые слова, просто слова! Я знаю, что было бы лучше для меня! Это быть с тобой, всегда. Скажи напрямую, что это «всегда» тебя не устраивает, зачем все сложности?

Роман дышал в три раза чаще, чем обычно, он был готов разбить стену кулаком или кулак свой в кровавое месиво. А Марина все стояла у окошка и смотрела на него непреклонно, она даже сейчас оставалась спокойной.

– Я, пожалуй, пойду подышу свежим воздухом, – рявкнул Роман и, схватив пиджак с дивана, двинулся к двери.

На улице в темноте вечера было куда комфортнее, чем с ней при свете. Вот шум машин, которые спешат по своим незначительным делам, вот аромат вечера, холодный и недосягаемый. Роман шел по улицам, наполненных искусственными фонарными солнцами, с надеждой скрыться в более темных переулках. Ему не хотелось ровным счетом ничего. Внутри все перекрутилось тысячу раз, и не было уже ни злости, ни тревог, только чувство абсурда.

Когда Роман так уходил, он никогда не возвращался. Он не был от природы спокойным человеком, возможно, в нем было хорошо развито терпение, даже скорее не развито, а натренировано. Только вот если терпение заканчивалось, вся его своенравная и вспыльчивая натура выбиралась наружу. Раньше, когда что-то шло не по его плану, а так с женщинами бывает довольно часто, Роман просто уходил, как сейчас. Вернуться – значит поддаться, проиграть в противоборстве двух мнений, двух разумов, двух сердец. Роману было легче оставлять все, как есть, он уходил и даже маленькой идеи вернуться у него еще ни разу не возникло.