Роману казалось, что он хорошо знал Марину, но только в предпоследний вечер, который у него остался, услышал, как она поет. Они смотрели фильм и то не сначала, какой-то старый фильм, лишенный пошлых шуток, главная героиня начала петь песенку высоким оперным голоском. Неожиданно Марина спела ее вместе с героиней, и у нее вышло куда лучше. Роману хотелось бы узнать ее еще лучше. Больше всего на свете он мечтал о том, чтобы просыпаться в постели с ней, чтобы слушать ее болтовню хоть круглосуточно, чтобы она вот так пела каждый раз, когда принимала душ и напиваться с ней просто так, если этого захочется.

Как это провести последнюю ночь с женщиной, которой принадлежит твое сердце? Обнимать ее, понимая, что больше никогда не сможешь держать в своих руках ее тело? Целовать ее шею, грудь и знать, что это последние поцелуи в твоей жизни? Гладить ее ароматные волосы, нашептывать бесполезные слова, которые с восходом солнца всегда теряют свою силу? Растворяться в ней без остатка, отдавать всего себя и утратить надежду на спасение? Мучение, самое страшное и болезненное мучение смешалось с упоительным блаженством. Счастье уползало из рук Романа, как бы он не старался его удержать. Оно просачивалось сквозь пальцы и уже почти исчезло в просторах вечности, отвратительной вечности одиночества. Марина спокойно спала, а Роману казалось, что он уже никогда не заснет. Он смотрел на нее, такую хрупкую и нежную во сне и не мог поверить, что видит ее в последний раз.