Черный  лес  был  залит  буквально  диким  ревом, сотрясающим  все  пространство  инфернального  мира. По  черному  лесу  мелькали  черные  тени. И  слышался  треск  падающих  деревьев  и  тяжелый  топот  ног  громадного  созданного  больным  разумом  и  страхами  детства  Сурганова  Андрея  хищника.

   Жертва  хотела  жить  и  ловко  пряталась  среди  черных  деревьев  под  их  торчащими  кривыми  толстыми  корнями  и  ныряя  в  густую  похожую  больше  на  некие  щупальца  живых  морских  актиний  траву. 

  Покончивший  с  собой  Гавриков  хотел  жить. И  спасал  свою  брошенную, как самоубийца  проклятую  человеческую  душу. Он  ловко  нырял  в  густые  те  заросли  травы  и  наконец, выскочил  из  черного  леса  и  понесся  в  сторону  черного  блестящего  с  застывшей  водой  огромного  озера.

  Он  хотел  достичь  зарослей  камышей  на  его  берегу. Стремясь  быть, не  увиденным  всеми, теми, кто  его  преследовал.

  Они  проникли  к  нему  в  его  больничную  одиночную  закрытую  палату. Они  заставили  залезть  Гаврикова  в  петлю. Проникнув  в  его  сумасшедший  мозг, и  заставили  повеситься. Тени. Черные, блуждающие  по  его  той  палате  тени. Они  разговаривали  с  ним  с  Гавриковым, ругали  его  и  били  его. Они  мучили  его  сознание  и  его  самого  и  вот  он  теперь  в  полном  их  распоряжении, и  пытается  спастись.

  Он  сумел  добежать  до  разбросанной  неведомой  силой  железнодорожной  из  гравия  насыпи  и  нырнуть  за  лежащие  здесь  же  недалеко  в  стороне  железнодорожные  раскуроченные и  раздавленные  платформы  и  цистерны. Проскочив  сквозь  вывернутые  как  по  спирали  рельсы  и  валяющиеся  оторванные  колесные  пары  вагонов.