Тело  следователя  Дорофеева  Льва  Семеновича  в  разорванной  одежде  и  в  луже  дождевой  воды  и  собственной  крови   еще  раз  дернулось  и  затихло.

   Его  обступили  со  всех  сторон  очевидцы  ночного  происшествия  и  случайные  свидетели  автомобильной  аварии. Тут  же, кто-то  схватился  за  сотовые  телефоны. И  стал  звонить  в  скорую. И   в  милицию. Кто-то  присел  и  потрогал 

его  мертвое  уже, хотя  еще  не  остывшее  тело. Кругом  много  было  возмущенных  и  сочувствующих  возгласов  перемешанных  с ужасом  и  испугом.

  Один  мужчина  даже  приподнял  его  окровавленную  разбитую  голову  и  подложил  какую-то  мягкую  тряпку, и  пощупал  пульс  на  отброшенной  в сторону  поломанной  руке  Дорофеева, но  все  говорило  о  том, что  он  был  мертв. 

  Когда  случилась  эта  авария, папка  вместе  с  делом  на  Сурганова  Андрея  Александровича  вылетела   из  машины  Дорофеева  вместе  с  ним  через  лобовое  разбитое  в  крошево  стекло  его  разлетающейся  на  куски  от  жуткого  удара  грузовиком  легковой  машины. Ее  содержимое  разлетелось  в  ночном  холодном  воздухе  над  самим  местом  происшествия.

  Это  были  просто  отпечатанные  листы  бумаги, которые  мгновенно  и  незаметно  для  всех  кто  здесь  был  в  момент  аварии  на  этом  ночном  перекрестке, сгорели  огнем  в том  холодном  ночном  воздухе  все  до  последнего, все, что  касалось  его  Сурганова  Андрея. И  только  черная  большая и  незаметная  обычным  человеческим  глазом  тень  пронеслась  над  этим  ночным  перекрестком.