Что  он  с  ней  сделал? Вероника  не  знала, и  не  могла  с  этим  справиться. Она просто  стремительно  и  неизбежно  сходила  с  ума  от  дикой  необузданной  теперь  к  своему  любимому  пациенту  любви. И  только  об  этом  сейчас  думала.

— Любимый! Любимый  мой! — повторяла  она — Мой  искуситель! Мой  змей  искуситель!

  Вероникой  овладел  страх. Страх  и  новая  любовная  страсть. Она  не  понимала  вообще, зачем  приехала  сегодня  на  работу. Но  нужно  было  ехать  снова  домой, и  как  можно  быстрее. Как  можно, быстрее  покинуть  свою  больницу, пока  никто  ее  такой  не  видел  здесь. 

— Любимый! Любимый, мой  искуситель! — она  говорил  негромко, страстно  дыша  про  себя — Я  твоя! Только  твоя! Всегда  твоя!

                                                  ***

   С  самого  утра  что-то  не  так. Какое-то  внутреннее  беспокойство. И  никто  за  ним  не  идет, чтобы  отправить  на  прогулку.  Уже  было  время  обеда, но  в больнице  стояла  странная  тишина. И  он  лежал  на  своей  постели.

  А  что  тут  было  еще  делать? Только сидеть  у окна  или  лежать  на  постели  пока  не  прейдут  за  тобой  и  не  начнут  свой  допрос. По  крайней  мере, хоть  прогуляться  можно  от  этой  практически  тюремной  камеры  больничной  палаты  до  кабинета  главного  врача  больницы.

  Странно  как-то  теперь  тихо  в  клинике. Андрей  встал  с  постели  и  подошел  к  дверям  и  прислушался, прислонив  ухо  к  металлической  двери.