Вообще  Климовой  было  неприятно  слышать  то, что  касалось  именно  ее профессии. Эти  факты  должна  была  знать  она  одна  как  врач  профессор  и  психотерапевт. А  вышло  совсем  иначе.

                              Во  сне  как  наяву

  Этот  сон, казалось, не  прекращался  совсем. Казалось, он  будет  длиться  для  него  вечно. Он  не мог  долго  выйти  из  него. Просто  Андрей  Сурганов  не  мог  проснуться. Именно  сейчас  и  в  этот  раз, он  провалился  в  это  пространство  глубже  прежнего. Он  оказался  посреди  жуткого  черного  всего  в  буреломах  леса. Перемешанного  целыми  зарослями  цветочных  каких-то  кустарников  с  живыми  шевелящимися  длинными  как  у  морских  актиний  щупальцами  и  шипами. Возможно, они  ловили  прохожих  мимо  живых  других  существ  этого  мира, но  его  они  либо  не  видели, либо  не  трогали. Как  обычно  и  как  всегда.

  Ничто  сейчас  не  менялось  в  этом  мире. Обычно  смена  обстановки  происходила  время  от  времени, а  тут  все  было  без  изменений. И  уже  довольно  долго.

  Андрей  еле  вышел  из  этого  растительного  лабиринта  на  какую-то  лесную  прогалину  и  на  какую-то  железную  заросшую  желтой  травой  дорогу, на  которой  стояло  насколько  брошенных  пассажирских  вагонов  и  старинный  большой  паровой  паровоз. 

  Андрей  приблизился  к  этому  уже  доисторическому  локомотиву  и  притронулся  к  нему.