— Ну, часто  мама — произнесла  удивленная   Гальперина — Потом  деревня  и  лес. У  себя  там  на  Алтае. Иногда  животные.

— Живые? — снова  спросила  ее  Климова.

— Ну, не  знаю  уже — ответила  ей  Гальперина — Может  живые, а  может, уже  и  нет. Кто  его знает. Это просто  сон  и  все.

— Не  знаю, моя  коллега  Регина — произнесла  профессор  Климова — Но  со  слов  этого  моего  самого  знаменитого  на всю  клинику  пациента  все как-то  сразу  меняется. Если  делать  некоторые  сравнения  с его словами  и  тем, что  является  на  самом  деле  сном.

— Но, ведь  то, что  он  говорит — продолжила, уже  доказывая  Климовой  Гальперина — Не  доказуемо. Если  даже  представить  что  сон  это  иной  совершенно  мир  и  живой, а  не  просто  пустые  сновидения, то, что  говорит  этот   наш  сумасшедший, просто  может  быть  порождением  только  его свихнувшегося  рассудка. В  единичном  экземпляре.

— Да  нет  Регина — произнесла  Климова — Это  можно  наблюдать  и  в  моих  других  пациентах. Они  сравнительно  говорят  относительно  одинаковые  порой  при  допросах   и  беседах  вещи. Даже, схожие, с тем, что  говорит  Сурганов. Пятеро, например, хоть  и  сдвинутые  совсем  в  своем  рассудке  утверждают  все как  один, при  личной  беседе  с  ними. Что  видят  огромную  тень  похожую  на  громадного  динозавра. Что  они  попадают  в  какой-то  древний  и  говорящий  с  ними  живой  лес, и  что  этот  зубастый  чудовищный  монстр  за  ними  там  гоняется, бесшумно, а  иногда  сотрясая  землю  и  рыча  на  всю  округу. И  они  просыпаются, и  что  только  это  их  и  спасает  от  его  зубов.