Его  красивые  печальные  и  одинокие  тоже, как  и  у  нее  глаза. Синие  и  печальные. Они  очаровали  Веронику  Климову. Он  смотрел  на  женщину  перед  собой  с  печальной  той  задумчивой  и  обреченной  тоской, и  это  поразило  ее, и  внутри  ее  что-то  хрустнуло  в  этот  раз, и  Вероника  влюбилась  в  Сурганова  Андрея. И  ее  потянуло  к  нему  с  невероятной  любовной  и  страстной  силой.

  Вообще  Вероника  не  считала  Сурганова  чокнутым, и  помешанным  на  самом себе  и  на  потустороннем  мире. Возможно, он  действительно  мысленно  во  снах  бывал  там, куда  его  там  заносила  нелегкая. И  возможно  он  говорил  правду  обо  всем, что там  видел  и  про  себя  в  том  числе.

  И  сейчас  сидя  еще  допоздна  в  Красноярской  клинике  имени  Ломоносова, она  Вероника  Георгиевна  Климова  думала  только  о  нем, о  Сурганове  Андрее  Александровиче, и  ни  о  ком  больше. И  чем  больше  о  нем  думала, тем  больше его  хотела.

— «Искуситель» — подумала  она, тоже  глядя  в  зарешеченное  металлической  решеткою  свое  в  кабинете  окно  в  темное  уже  вечернее  небо  и  глубоко  дыша  всей  своей  полной, не  целованной  губами  мужчины  тридцатилетней  молодой  женщины  грудью — «Змей  искуситель». Вероника  задышала  тяжело  всей  своей  женщины  врача  полной  возбужденной  грудью  и  закатила  свои  карие  глаза.

                                                  ***