-Ричард… Мой Ричард… — прошептала я.
-Но где же поцелуй? – его тихий голос с тенью легкой усмешки.
Я ушам своим не верила! Я глядела в его лицо, в глаза и тонула в них, не стыдясь ни слез своих, ничего. Мои руки снова взлетели ему на шею, и я коснулась губами его щеки. Снова посмотрела в глаза, и он замотал головой – мол, не то!
А вокруг стояли люди, Брэндан Мастерс улыбался… И тогда я тихонько коснулась губами его губ, прикрытых усами, и я… почувствовала, как ответили они мне, как короткими, мягкими, чувственными поцелуями Ричард забирает мои губы, как будит мою страсть и горячей струйкой она втекает в меня, растекается по груди, по телу, заставляя его млеть и дрожать. И скользнули мои пальцы по его волосам, задрожала я и вздох вырвался невольный… Но соскользнули его губы с моих и я услышала его тихий шепот, из которого поняла только одно слово: «отель». И я поняла… Чего уж тут непонятного было?! – усмехнулась Маруська. – Глянула я ему в глаза, в его огромные и сейчас глаза, наполненные лазурной водой. Глянула и опустила взгляд, невольно глупо покраснев.
Тайлер взял меня за плечи и прямо глядя мне в лицо, коротко спросил:
-Нет?
-Нет…Да! – пролепетала я. – Да.
И постаралась улыбнуться. Разве не этого я хотела?! Чего же более? Не в Лондон же с собой он меня позовет! Там жена, семья… Только здесь и только на одну ночь, что бы потом позабыть навсегда. Но я была согласна на все, Лена! Только что бы побыть с ним, что бы почувствовать его, что бы поблагодарить за все, что он, что они все дали мне, сами не зная того. Столько счастья! Их музыка, их песни стали моей кровью, моим воздухом, без которого я задыхалась. Они стали единственным миром для меня, единственным прибежищем, в котором я скрывалась от всех моих бед, где мне всегда было хорошо, где моя душа чувствовала настоящий восторг… И я поехала. Мы выходили… Господи, даже это «мы» сейчас вызывает во мне гордость! Мы с ним… Мы выходили в ночную Москву, шли к машине. Зрители давно разбрелись, но кое-кто еще околачивался около Олимпийского. Они дождались, увидели, что-то кричали. И такая меня обуяла гордость! Ричард вежливо поддерживал меня под локоть, открыл передо мной дверцу машины, помог сесть. А когда сел рядом, положил мне руку на плечи… Но я не знала, как себя вести. Я тупо молчала, прислушиваясь к их речи, их голосам, которые раньше слышала только поющими. Я глядела то на Брэндана, то на Ричарда. Они о чем-то переговаривались, смеялись. Иногда Ричард опускал глаза на меня, подмигивал, улыбался. Я улыбалась в ответ, но в душе сидела одна заноза – меня везут, как девочку по вызову и никаких эмоций, кроме предвкушения удовольствия и развлечения. Я даже на Брэндана не смотрела, боясь увидеть усмешку на его лице… Гостиница «Националь», Лена! Это такая роскошь! Да, я знаю, сейчас в Москве есть и куда круче, но эта мне всегда очень нравилась. Я любовалась ею издалека и вот теперь оказалась внутри! Отутюженные служащие улыбались и были чрезвычайно предупредительны. Слава Богу, я все-таки, вырядилась ради этого концерта, и мне не пришлось краснеть за свой внешний вид! Вполне достойный наряд, совсем не стиле проституток. Так что, глядели на меня без усмешек. По крайней мере, мне так казалось… Ужин заказали в номер Тайлера и мы устроились втроем – Брэндан, Тайлер и… я. Все было очень вкусно, я быстро захмелела, выпивая вместе с Тайлером водку. Правда, ума хватало притормозить, что бы уж совсем не скопытиться. Я слушала и понимала… пусть отчасти, но понимала их разговоры. Я теперь оказалась «по ту сторону», Лена! И для меня это было истинным чудом, подарком, который невозможно переоценить! За это не благодарят – это принимают и стараются не умереть от счастья… Но вот Брэндан засобирался в свой номер, сославшись, что устал и хочет спать. Он очень дружелюбно улыбнулся мне, помахал ладонью и вышел. Ричард встал и запер дверь за ним. Повернулся ко мне и усмехнулся, приподняв брови. Звучала какая-то музыка, и он подал мне руку, приглашая потанцевать. Я ухватилась за его ладонь и встала с дивана, на котором сидела. Он обнял меня и музыка понесла нас… Лена, я совершенно не чувствовала его возраста! Даже не смотря на то, что всегда грезила им таким, каким он был в тридцать-сорок лет. Да, поправился, да поседел. И непривычная эта борода… Но он все равно, так красив! И он смотрел мне в глаза. Все время в глаза! И я не могла оторвать взгляда, я тонула в его взгляде, я теряла саму себя! Никогда, ни с кем я не испытывала ничего подобного. Конечно, возможно, оттого, что так долго мечтала о нем. Но, Лена, какой это был взгляд! В нем было все и он весь! То улыбался, а то вглядывался, казалось, в самую глубину моей души, которая, как на ладони – вот она, бери – лежала перед ним. А то грустнели вдруг его глаза, точно, вуалью покрывала их какая-то печаль… И тогда я уже не чувствовала себя девочкой на одну ночь. А то в какой-то момент он вдруг поднял руку и коснулся пальцами моей щеки. И тогда я подхватила его ладонь и прижалась к ней губами. Со всем чувством, на которое только была способна, со всеми моими грезами о нем! А когда подняла на него глаза, почувствовала в его взгляде удивление и тепло. Он взял мое лицо в обе ладони, несколько секунд глядел на меня, а потом притянул к себе и прижался губами к моим губам. То был настоящий, щемящий сердце, страстный поцелуй. И побежали его руки по моему телу, заскользили, обнимая и лаская. Он вел меня к дивану, а когда я оказалась на нем, я узнала всю чувственность Ричарда. Я пила ее с его губ, я чувствовала, как он покрывает все мое лицо поцелуями, как руки его ласкают меня. А когда открывала заплаканные глаза, видела его взгляд. Я задыхалась, ибо сердце мое просто не могло вместить столько чувства, не верило никак, что этот Он.
