— А музыка? – я задаю этот вопрос, как будто продолжая прерванную беседу, не замечая, что выгляжу при этом, как сумасшедший. Туман заливает мой рассудок, но запас порошка уже кончился, и скоро дымка развеется, оставив после себя холодное и пустое поле. — А хочешь, я почитаю тебе свои стихи?
— Давай! – Марина холодно и отстранённо поддерживает разговор.
— Это из раннего, — я замечаю, что у меня начинает пузыриться пена в уголке рта. – Вот, послушай:
“Пролетает над землёй
Низко ветер.
Он возьмёт меня к себе,
К себе на плечи. Но приходит за тобой
Чья-то боль. Чья-то боль…»
— Стихи ужасные, — говорит Марина. – Ты бросил меня здесь на целый день одну. В квартире нет еды.
– Но я же оставил тебе ключи! –удивляюсь я. — Можно было выйти спокойно на улицу и погулять по Москве или купить себе что-то.
Сейчас я понимаю, что вёл себя как полный мудак, но это можно частично оправдать отсутствием опыта. У тётеньки просто не было денег. То есть, совсем. И плюс к этому — она стеснялась выйти на улицу в порванных чулках. И, если бы это понимание настигло меня в этот момент, то жалость тисками сдавила бы мне сердце: да я из таких, и я бы начал рефлексировать на эту тему и, возможно, попытался бы как-то успокоить её и задобрить, а может быть, даже, и нюни распустил. Но в тот вечер я просто подумал, что она — чокнутая, и что мне, собственно, похуй на это всё и просто трахнул её на огромном страшном коричневом кожаном диване. Сначала просто задрал её ноги, потом развернул к себе спиной и, поставив раком, долбил её сзади. Она была старше меня лет на пятнадцать или больше. У неё были крупные бёдра без растяжек и, хотя у неё не было узко внутри, это давало мне фантазию о том, что вместе со мной в нее мог бы поместиться ещё один член. Она настолько шире меня в бёдрах, что я чувствую себя как школьник, которому наконец удалось трахнуть привлекательную училку, и с этой мыслью я кончаю ей на задницу. Никаких прелюдий не было, просто я слил всё напряжение этого дня и возбуждение от поцелуя с Ниной с помощью недовольной жалующейся милфы. Но ей явно этого мало, она только начала заводиться. Для её недовольства появился ещё один повод, и она опять начинает возмущаться и ворчать. Мне лень, я устал, и не хочу ничего делать для её удовольствия, но её обиженное выражение лица настолько нелепо выглядит, что я слегка возбуждаюсь и вталкиваю себя в неё, после чего ещё какое-то время имитирую коитус. Вскоре становится понятно, что это не то, что нужно, и я прекращаю этот фарс.
