Его ладошки вспотели и стали липкими. Это было досадное недоразумение. Он, было, подумал, что может, стоит сбегать до супермаркета и купить влажные салфетки. Но вдруг, как только уйдет, то придет она и подумает, что его еще нет? Подобного допустить было нельзя, поэтому музыкант стоял возле фонарного столба и как Хатико ждал. В другую же минуту, вдруг испугался, а что если она не поймет с какой стороны моста искать? Это снова вызвало припадок тревожных мыслей. Однако пришлось взять их под контроль, ведь упасть в грязь лицом на первом свидании, было бы совсем глупо.
Всю прошедшую неделю ему приходилось работать на износ, чтобы раздобыть денег. Хотелось впечатлить эту строптивую девушку, чтобы она смогла вдоволь проникнуться их милой встречей. Поэтому Адам брался за все подработки, которые ему попадались. Он работал грузчиком, барменом, пианистом, продавцом, а в перерывах писал новый альбом. Друзья поражались тому, как ему удается все еще удержаться на ногах, а не свалиться от усталости. Но сила его огромного желания превосходила все. Эта ласковая мечта, впечатлить и покорить, вышла на первый план, все остальное для него не имело значения. Даже физиологические потребности отошли куда-то за горизонт. А как еще иначе, если тебя питает твоя мечта и только она заставляет жить?
Предвкушая сегодняшнюю встречу, он нервничал так, что никак не мог успокоиться. Ему хотелось, чтобы все шло согласно задуманному плану, но прекрасно понимал, что иногда внезапность вносит свои коррективы.
Время все шло, а его муза все не появлялась. Адам почувствовал, как тревога начинает захватывать мыслительный процесс. Он взглянул на часы. Прошло всего лишь две минуты от назначенного времени, но уже стало казаться будто бы она не придет.
«Может быть, стоит написать ей? Или лучше позвонить? Нет, а вдруг она занята? Черт, а что если с ней что-то случилось? Сегодня же пятница, а на дорогах же жуткие пробки! Вот именно, наверняка она задерживается из-за этого… Ну, а как же еще?» — пытался уговорить себя он.
Но чем больше минут проходило, тем сложнее становилось это делать. В какой-то миг все рациональные доводы у него кончились, а Адам потянулся к телефону, чтобы позвонить ей. Именно в эту минуту перед ним остановился шикарный черный автомобиль.
Дорогая марка машины, которую ранее ему приходилось наблюдать издалека, сейчас оказалась так близко. Серебристый значок с крыльями, словно у серафима, так ярко выделялся на фоне черного цвета и демонстрировал окружающим всю дороговизну. Адам сначала даже подумал, что приехали не за ним. Но когда тонированное стекло на заднем сиденье медленно опустилось, все встало на свои места.
— Господин трубадур, — махнула ему рукой Доминика.
— И вам доброго вечера, Эвтерпа…
— Эй, ты там ничего не попутал? Как ты меня назвал? – она нахмурила брови.
Но Адам тут же поспешил прояснить ситуацию.
— Эвтерпа – муза, которая покровительствует лирической поэзии и музыке. Подумал, что раз ты придумала мне прозвище, то почему бы не придумать его и для тебя?
— Думалка еще не доросла, — недовольно проворчала она и открыла дверь автомобиля.
Доминика похлопала рукой по белым кожаным сиденьям, приглашая его сесть рядом. Он не стал отказываться от предложения и забрался в машину. Впервые в жизни Адам смог приблизиться к такой роскоши, чем оказался приятно впечатлен. Салон автомобиля так и кричал о дороговизне. Огромное пространство, деревянная отделка, невероятно удобные кресла, бокалы с выпивкой – все это, несомненно, заставляло чувствовать себя лучшим образом.
— Никогда не ездил на такой машине? – уточнила она, когда поймала его восхищенный взгляд.
— Нет, видел только на ютубе обзор на такую тачку. Там был один блогер, он разыгрывал машину среди своих подписчиков. Поэтому снимал все и внутри, и снаружи. Правда, условия конкурса были просто кошмарными. Нужно сочинить рекламную песню для его канала. Ну, я сначала загорелся этой идеей, а потом не смог найти вдохновения. Понимаешь, считаю, что творца нельзя ставить в рамки…
Стоило ему лишь открыть рот, как слова потекли рекой. Дом слегка нахмурилась, поморщившись, опустошила стакан с виски, а затем ответила:
— Ты всегда несешь всякую хрень?
Адам оторопел и замер, после чего медленно кивнул.
— Нет, только когда волнуюсь, — честно признался он.
— Оу, значит, сейчас ты волнуешься, – она откинула рыжие длинные волосы и немного наклонила голову. – И в чем же причина, твоего волнения?
— Боюсь, тебя разочаровать, — тут же ответил Адам, словно это была зазубренная фраза.
Доминика только хмыкнула и замолчала. Она решила не донимать его своими расспросами, ведь для этого у них впереди была вся ночь. Женщина лишь закинула ногу на ногу и устремила свой взгляд в окно.
— Кстати, куда едем? – для справки уточнила Дом.
Адам назвал адрес, который услышал водитель и поспешил доставить их на место. Доминика знала, что это улица находится в центральном районе, но не могла вспомнить, что именно там расположено.
«Тем интереснее» — подумала она, решив доверить свою судьбу на попечение этого милого юноши.
Он же решил больше не раздражать ее своими речами, поэтому до конца поездки сохранял молчание, хотя у него имелось много разных вопросов. Например, ему было до жути интересно узнать, кто этот бритоголовый мужик за рулем? Почему она сама не решила управлять такой крутой тачкой? Чем занималась всю неделю? И главное, скучала ли по нему? Однако возникало ясное ощущение, что требовалось чуть больше терпения в разговоре с ней. Доминика представала перед ним не только в образе юной девы-вдохновительницы, но и несла в себе глубокую мудрость, которая скрывалась в ее глазах.
Машина остановилась. Адам уже было хотел выбраться, но Доминика положила руку ему на плечо.
— Генри откроет двери, — предупредила она.
— Ни в коем случае, — возразил музыкант и выскочил на тротуар, опередив водителя.
Он подошел к ее двери, осторожно распахнул и галантно протянул руку. Генри тоже вышел на улицу и остановился с каменным выражением лица, глядя то на своего босса, то на наглеца. Телохранитель ждал приказа, что ему делать дальше.
— Припаркуйся где-нибудь неподалеку и жди в машине, — приказала Дом.
Охранник кивнул и сел обратно за руль. Доминика же устремила свой взгляд на то место, в котором они оказались. Перед ней возвышалось обычное многоэтажное здание. Само собой она не догадалась, куда он ее привез. Они находились в верхнем Ист-Сайде, как раз напротив центрального парка. Она усмехнулась, подумав о том, что ей попался не простой музыкант, хотя Адам не вызывал впечатления бомонда.
Он взял ее за руку и потянул за собой внутрь дома. Доминика решила играть роль послушной девочки, поэтому поспешила пойти с ним. Они вошли в многоквартирный элитный дом, где на первом этаже все блестело от изысканной роскоши. Громадный светлый холл, с вкраплениями золотых элементов, отдаленно напоминал стиль «Гэтсби». Хрустальная люстра, блики которой играли разноцветной радугой, свисала с потолка огромным водопадом.
Адам подошел к стойке администратора и подозвал к себе молодого человека, что был, может быть, чуть младше его самого. Обаятельный парень улыбнулся им и протянул ему пропуск.
— Спасибо, Ал, — подмигнул ему Адам. – Обещаю, что не задержусь дольше положенного.
— Да без проблем, главное помни, что ты пообещал мне, — мягко улыбнулся администратор.
Доминика не была посвящена в суть разговора, старалась понять, что к чему. Адам, все также сжимая крепко ее ладонь, поспешил пойти к лифтам. Он украдкой посмотрел на свою спутницу, заметил замешательство во взгляде и решил пояснить:
— Я раньше работал в этом жилом комплексе, поэтому договорился по старой дружбе оказать мне одну услугу. В общем, сейчас все увидишь. Глаза завязывать не буду, но если хочешь получить больше впечатлений, то сама закрой их.
— Воу-воу-воу, закрыть глаза говоришь, и чем ты меня собираешься удивлять?
— Терпения, — проговорил он и улыбнулся. – Скоро все увидишь.
Они шагнули в кабину лифта, где играла какая-то классическая музыка. Адам приложил ключ-карту, благодаря чему, смог подняться на тот этаж, где простым посетителям нельзя было находиться. Дом, доверившись его совету, послушно зажмурила глаза. Ей было интересно узнать, чем готов удивлять милашка музыкант.
— Обещаю, что не сделаю ничего возмутительного.
— Брось, я напротив, очень надеюсь, что ты сделаешь что-то невероятно возмутительное, — ухмыльнулась она и облизнула верхнюю губу.
Адам не оставил это без внимания. Его гормоны шалили, снова оказавшись с ней наедине. Эта женщина не делала ничего такого, но была столь сексуальной, если бы это можно было сосчитать в какой-нибудь единице, то та уже бы зашкаливала. Доминика будто бы умела разгонять уровень своей красоты от нуля до сотни, буквально одним действием. Стоило кончику языка так медленно коснуться своей губы, как она стала совершенно другим человеком. Для него ее перевоплощения оставались загадкой, но где-то довелось прочитать, что таким приемом владела и секс-символ Голливуда – Мэрилин Монро. Якобы, была такая история, что она ходила по магазинам под видом Нормы Бейкер, но в одночасье могла превратиться в кумира миллионов.
«Может это какая-то особая магия?» — только оставалось задаваться вопросом.
Двери лифта распахнулись, Адам положил ладони ей на плечи и повел вперед, комментируя, куда ей следует ступать и где перешагнуть. Доминика ничего не видела, но чувствовала, как свежий воздух коснулся глубокого декольте, прошелся по обнаженным участкам кожи и вызвал мурашки.
— Подожди одну минутку, — шепнул Адам и отпустил ее.
Дом неохотно пожала плечами и застыла стоять в одной и той же позе, так и не открывая глаз. Она слышала, как его шаги удаляются от нее, но не стала спрашивать, куда он пошел. Решив, что если этот парнишка подосланный убийца, то будет даже интересно, как он сможет с ней расправиться. Хотя чего тут греха таить, если бы кто-то пожелал убить ее прямо сейчас, то задумка обрела успех. В конце концов, единственный телохранитель находился внизу в машине, а другой уехал за сотню километров.
«Что же, если кто-то из пешек решил перерезать мне глотку, то это разумно использовать мои слабости против меня. В конце концов, все знают, как мне нравятся молодые и горячие парни» — подумала рыжеволосая, но рука инстинктивно потянулась к внутреннему карману пиджака.
Совсем идиоткой она не была, поэтому всегда предпочитала носить с собой «кольт-мустанг» на 6 патронов в обойме. Убить таким пистолетом группу неприятелей было из разряда невероятного, но защитить себя вполне возможно. Пистолет был маленьким и легко помешался в кармане без дополнительных средств в виде кобуры и прочего.
Темнота перед глазами, вдруг сменилась яркой вспышкой. Она вздрогнула, но тут же услышала голос музыканта:
— Можешь открыть глаза.
Последовав его словам, Доминика открыла глаза. Они оказались на крыше этого здания, которая вдруг превратилась в какой-то милый закуток уюта и теплоты. Посредине крыши был натянут тент, украшенный золотистыми гирляндами. Эти небольшие огонечки, коих было так много, светились словно мотыльки и освещали пространство вокруг. Под навесом, стоял синтезатор, два кресла-мешка, а также небольшой столик с шампанским и фруктами.
Удивление на лице отпечаталась так явно, что губы расслабленно изогнулись в легкой улыбке, она повернула голову и проследила за Адамом, который подошел к ней.
— Если станет холодно, то скажи, я принесу плед, — проговорил он.
— Не станет, — заверила его спутница и прошла под тент. – Итак, как это все тут оказалось? Неужто здесь площадка для свиданий?
Адам помотал головой.
— Я сам все это привез сюда. Эта крыша только для персонала и пожарных. Обычно, здесь ничего нет. Просто, мне хотелось произвести впечатление. Я подумал, что может вызвать восторг у той, кто владеет клубом? Ну, и мне показалось, что нужно сделать что-то от души, такое, чтобы удивить. Сначала, хотел повезти на экскурсию в коллектор, но решил, что это не самая удачная мысль, — он развел руками и немного опустил голову.
Про себя Доминика поблагодарила судьбу, что ее не повезли на экскурсию по канализации.
— Я частенько зависал здесь, когда работал. В этом месте открывается живописный вид на парк, поэтому можно было поймать волну вдохновения и сочинять музыку.
— Вот как? И как много всего ты сочинил?
Она уселась в кресло, которое подстроилось под нее. Доминика откинула голову назад, но продолжала смотреть на того, кто решил устроить роскошное свидание, полное всяких впечатлений. Этот человек вызывал гармонические чувства: с одной стороны огромный интерес, а с другой, невероятное сексуальное желание.
— Лучше, я сыграю. Ты ведь не против?
— А ты умеешь играть на этой штуке? – она с сомнением покосилась на синтезатор.
Вместо ответа, Адам ласково улыбнулся и сел за инструмент. Безусловно, он не просто умел играть на синтезаторе, но также сочинял на нем множество разных композиций. Хотя сам музыкант и не признавал синтезатор, ведь ему как маэстро, больше по душе подошло пианино. Здесь же на бездушном инструменте, клавиши были слишком легкими, а звучание казалось поверхностным и не таким глубоким. Однако пришлось подстроиться, ведь удобнее сочинять мелодии на синтезаторе, который совмещал в себе множество звуков других музыкальных инструментов, и мог заменить целый оркестр.
Пальцы легли на клавиши и застучали, заставляя извлекать звук. Ему не требовалось видеть ноты, ведь многие композиции парень знал наизусть. Одни ноты сменяли другие. Глубокое звучание мелодии разливалось по крыше и заставляло отдаться звукам на растерзание. Люди далекие от классики, наверняка сочли бы эту музыку старомодной. Но у Доминики внутри разрывало органы от этого нежного звучания. Она не слышала ничего настолько прекрасного. Да, сначала могло показаться, что это очередные классические мотивы, которые могут доконать своей однообразностью. Но нет, эта мелодия могла вызывать такие странные чувства. А может быть, все дело в исполнителе?
Адам играл увлеченно, словно никого на свете не было кроме них двоих. Ему хотелось, чтобы звуки выходили из инструмента, проникали глубоко в чужую душу и вызвали самые яркие эмоции. Он выбрал для этого одно из своих любимых произведений. Меланхоличные звуки полные нежности, вылетали наружу и кружили белый танец вокруг них. Доминика подперла подбородок рукой, продолжая следить за каждым движением чужих пальцев, что так лихо перемещались по клавишам. Ей было неведомо, как сочетания нескольких клавиш способны создать столь лиричное произведение. Казалось, что Адам будто бы признается в самых трепетных чувствах, которые только могло придумать человечество в целом.
Мелодия стала громче, словно набрала все свое звучание, музыкант вкладывал в нее свои личные эмоции и переживания. Звуки хоть и были также ласковы, но резали чувства внутри и кричали о своей трагичной любви. Стоило только проникнуться этими звуками всей душой, как все вернулось на круги своя. Музыка зазвучала в привычном темпе как играла в начале, а затем потихоньку стала затихать, пока совсем не исчезла в ночи.
Она сидела, а глаза увлажнились от слез. Настолько красивой была эта композиция. Ладони отчего-то выдали аплодисменты. Доминика не могла отвести свой взгляд от маэстро. Он повернулся к ней и наконец-то увидел эту искорку воодушевления, в обычно холодном, сером взгляде.
— Вау, — только и смогла выдать Веласкес.
— Ноктюрн для фортепиано — Ференц Лист «Грёзы любви», — озвучил название Адам. – Ты ведь знаешь, что такое ноктюрн?
Она помотала головой, почувствовав себя невеждой. Но парень ничуть не удивился, Доминика и не производила впечатления той, кто ходила на концерты. Однако это не делало ее хуже. Напротив, для него она стала особенной женщиной, которую захотелось взять за руку и отвести вслед за собой на знакомство с шедеврами мировой музыки.
— Ноктюрн – короткое лирическое произведение, в основном написанное в ночное время. В средневековье ноктюрном называлась ночная служба в церкви, оттуда название и закрепилось, — поведал он. – Я подумал, что этот ноктюрн, очень подходит под наше мероприятие. К тому же, сама история любви Листа к Каролине, невероятно трогательная.
— Пффф, хорош душнить, — усмехнулась она. – Да, играешь ты красиво, но ведь это сочинил не ты. Я так тоже могу заучить, как переставлять пальчики на клавишах и сбацать тебе тут что-нибудь по-быстрому. Ты же претендуешь на звание музыканта, тогда и сыграй песни собственного сочинения.
Адам немного смутился и отвел взгляд, точно так же как в ту ночь, когда она предложила ему переспать. Он не любил играть произведения собственного сочинения, считал их ничтожными и недостойными. Ему всегда казалось, что все они не дотягивают звания шедевра. Да и в целом не смогут претендовать даже на то, чтобы их кто-нибудь услышал.
— Что-то не так? – умело прочитав на его лице все сомнения, спросила она.
— Да нет, просто не думаю, что тебе понравится что-то из моих песен.
— Но ты играл тогда в клубе?
— Это был кавер другого исполнителя. А то, что сочиняю я, вряд ли может претендовать на величие.
Она присвистнула и поднялась с насиженного места. Доминика подошла к нему и посмотрела хищным взглядом. Ей легко удалось уловить эмоции сомнения на прекрасном молодом личике. Поэтому, чтобы свидание не закончилось разочарованием, она решила не давить на него. Да и за подработку личным психологом, ей никто не доплачивал, потому было принято решение не спрашивать его о том, откуда столько тараканов в светлой голове.
— Не хочешь играть, тогда раздевайся. Помнишь, ты обещал, что за каждое наше свидание непременно закончится сексом.
За словом в карман она не полезла, поэтому провела рукой по его спине. Доминика без всякого стеснения села к нему на колени, ухватившись руками за крепкие плечи. Адам придержал ее за талию, чтобы не дай бог, девушка не свалилась. Их глаза встретились, и отражения самих себя, замелькали едва узнаваемо в чужих зрачках. Кто эта рыжая женщина, которая не может позволить себе выйти из дома без оружия? А кто этот молодой человек, что пишет песни и боится исполнить их для своих фанатов?
— Ну, что там с раздеванием? – едва не касаясь его уха губами, шепнула она. – Хочешь, только ширинку расстегну, но мне бы хотелось видеть тебя полностью обнаженным.
— Но я еще ничего не узнал о тебе. Это будет неравноценный обмен. Мы договаривались о том, что ты позволишь узнать тебя ближе, — нахмурился музыкант и слегка отпрянул, не позволяя ей касаться своей кожи губами.
Дом хмыкнула, и хотела было подняться. Не хватало ей еще этих строптивых жеребцов. Да она могла бы позвонить любому первоклассному мужику, тот явился по первому зову, а этот выскочка тут смеет набивать себе цену. Но Адам сцепил руки в замок и не позволил ей уйти. Он продолжал глядеть на нее взглядом милого щенка, который буквально обожает своего хозяина просто за его существование. Это был удар ниже пояса, так что она не смогла противостоять.
— Что ты хочешь узнать? Давай так, один факт – один поцелуй.
Адам улыбнулся, он и без этого дурацкого условия готов был целовать ее хоть всю ночь напролет. Поэтому так легко согласился, но Доминика увидела эту улыбку и вдруг помотала головой.
— Нет, так не пойдет. Тебе нравится целоваться, какая в этом выгода мне? — ее хитрый взгляд скользнул по нему, и в голову пришла другая мысль. – Один факт – один предмет гардероба. Как тебе такое условие? Будешь показывать стриптиз, а я расскажу о себе все, что тебе интересно.
Он оказался в заведомо проигрышном положении, одежды на нем было совсем немного. Футболка, джинсы, трусы и кроссовки. Адам прокрутил это в голове и тут же посчитал, сколько всего фактов ему удастся узнать. Но это однозначно было лучше, чем совсем ничего. Он кивнул, соглашаясь на все эти условия.
— Хорошо, как хочешь, но сначала ответ на вопрос, а потом одежда
Доминика пожала плечами, ей было без разницы в каком порядке все будет происходить.
— Итак, кем ты работаешь? – задал один самых важных вопросов, который интересовал не только его, но и ребят по группе.
— Коммерческий директор клуба «Пошлость» — на автомате ответила она.
— А еще? – выпалил он, явно не удовлетворенный ответом.
— Сначала сними с себя что-нибудь, потом отвечу.
— Но ведь…
— Это второй вопрос подряд. Один вопрос – одна шмотка, — жестко оборвала Дом.
Адам засмеялся, ведь не думал, что его подловят вот так сразу. Он не стал спорить, но решил не идти у нее на поводу, поэтому начал с кроссовок. Зацепив одной ногой другую, парень стянул с себя один кроссовок. Доминика так и думала, что этот неженка начнет стриптиз с обуви, поэтому только ухмыльнулась.
— Кем еще работаю? Креативный директор группы компаний, — ответила она, опустив свою связь с криминальным миром.
Адам удовлетворенно кивнул и даже выдохнул, когда узнал, что его муза не связана ни с какими бандитами. Правда, он еще не знал, как сильно ошибался на этот счет. Второй кроссовок не заставил себя ждать. Музыкант остался сидеть в одних носках на ночной крыше.
Дальше следовало не растрачиваться на глупые вопросы. Адам задумался, какой вопрос можно задать. Хотелось спросить что-то такое, что бы могло помочь узнать ее как человека. Услышать совершенно нетипичный ответ то, что откроет ее с другой стороны. Однако в голову так ничего и не приходило. Он даже подумал залезть в гугл, чтобы подсмотреть там подсказку.
Доминика видела это замешательство, которое выражалось на чужом лицо в виде складочек на лбу. Она протянула руку и спокойно щелкнула его.
— Перестань морщить лоб. Неужели, в твоей очаровательной голове, нет вопроса, который остро волнует?
— Да нет, дело не в этом, — переставая, наконец, хмуриться, ответил он. – Просто подумал, что это неправильно заставлять тебя отвечать на вопросы. Таким образом, я ответы никогда не узнаю. Лучше просто наблюдать. Твои действия расскажут больше чем твой язык.
— Вот как? Хорошо, тогда внимательно следи за моими действиями чтобы ничего не упустить – снизив тон голоса до соблазнительного шепота, произнесла Дом.
Она слегка откинулась назад, позволяя Адаму любоваться собой. Снова это невероятное перевоплощение из одной личности в другую. Будто бы колдунья, она меняла образы, маскируясь под всех вдохновляющую красавицу. Серые глаза, что до этого могли лишь хищно прищуриваться, теперь сверкали, привлекая полное внимание. Мягкий золотистый свет от гирлянды, падал на нее, подсвечивая распущенные волосы. Полотно Сандро Боттичелли, не шло в сравнение с тем, какое зрелище открылось Адаму. Доминика была как Афродита, спустившаяся с Олимпа, дабы забрать себе золотое яблоко. Каждый ее жест или движение были наполнены особой сексуальностью.
Кончики пальцев ласково прикоснулись к его щекам, нежно поглаживая и опускаясь ниже. Они коснулись плеч, сползли на могучую грудь и остановились на крепком накаченном прессе. Доминика уже предвкушала то, как будет наслаждаться молодым музыкантом, погружаясь с ним дебри разврата. А иначе быть не могло, она согласилась на встречу только ради этого.
Для того чтобы парень понял, чего ей хочется, Доминика решила подтолкнуть его. Касания стали навязчивыми и развратными. Она ерзала по нему пятой точкой, заставляя чувствовать каждое телодвижение, прижималась грудью, извивалась и покусывала за ухо. Еще никто из мужчин не обладал достаточной выдержкой, когда дело доходило до соблазнения. Дом знала, как нужно себя вести так, чтобы любому голову снесло.
«Ему не отвертеться» — была уверена она.
И чем больше ее задница елозила по его причинному месту, тем сильнее кое-что упиралось ей в бедро. Доминика чувствовала под собой его большие и твердые намерения.
— Расстегни ширинку…. – прошелестела она.
Адам неопределенно мотнул головой, будто бы пытался сопротивляться этому наваждению. Тогда она все сделала сама. Вжух, расстегнула ширинку и запустила руку в штаны. Там ее ждал точно не фонарик. Твердый член томился в нетерпении ласки. Музыкант хоть и попытался нечленораздельно промычать слова сопротивления, но все было тщетно. Она поднесла свою руку ко рту и по-кошачьи вылизала каждый пальчик, обильно смочив слюной. Дом сжала ладонь вокруг основания, чувствуя, как горячая плоть пульсирует под пальцами. Она растопырила пальцы, словно клешню и начала двигать ладонью вверх и вниз.
Неспешные, поддразнивающие движения, возбуждали еще сильнее, нежели активные действия. Адам не знал, куда себя деть. Самоуверенность госпожи Веласкес, от которой невозможно скрыться. Не хотелось, чтобы она считала его кобелем, что не может контролировать себя, как только перед глазами появится тот, кого можно поиметь. Но, черт возьми, до чего же эта ручная работа была приятной! Он никогда в жизни еще не испытывал таких ощущений.
Доминика продолжала двигать рукой теперь быстрее. Она сжала его пенис крепче, но не так чтобы было неприятно. Напротив нажим ладони хорошо стимулировал все чувствительные зоны. Снизу вверх добираясь до головки, большой палец не останавливаясь, нарезал там круги. Каждое движение вызывало восторг. Адам даже не пытался продержаться дольше, чем этого требовалось.
В конце концов, растворяясь в своеобразном наслаждении, ему ничего не оставалось делать, как сдаться. Он больше не сопротивлялся ее действиям развратного характера. Напротив, поднял голову и впился губами в ее губы. Поцелуй вышел резким и
требовательным. Она усмехнулась сквозь него когда, наконец, удалось склонить на свою сторону творческую натуру.
Ладонь продолжала скользить легкими, но настырными движениями все быстрее и быстрее. Адам предвкушал то, чем это все должно закончиться. Внутри все сжалось от напряжения, а вены вздулись. Еще немного, вот-вот, и наконец, резкий выброс всех гормонов в кровь, вызвал в теле незабываемое удовольствие….
— Ах… Черт возьми, — простонал он, прикрыв глаза от охватившего наслаждения.
Ее ладонь ловко оказалась у самой головки, так что он кончил ей в руку. Доминика осторожно отстранилась и посмотрела на испачканную руку. Ей определенно не хватало сейчас салфетки.
— Ох, твою мать, прости, я испачкал тебя, — засуетился Адам.
— Да ладно, оно того стоило, — пожала плечами Дом и как ни в чем не бывало, поднялась на ноги. – И что ты можешь сказать, судя по моим действиям?
Она подошла к столику, где предусмотрительно лежали влажные салфетки, поэтому благо удалось избавиться от последствий их маленькой игры. Адам тоже привел себя в порядок и тут же поспешил оказаться рядом с ней.
— Я ведь не просил тебя об этом.… Это неправильно. Почему ты всегда ведешь себя так развратно? Мне хочется узнать тебя, а не тр*хнуть.
— Оу, тебя что-то не устраивает? Когда ты кончал мне в руку, все было хорошо, не так ли?
Адам сначала хотел ответить ей что-то резкое и колкое, как вдруг до него дошла одна простая истина. И он бы озвучил свое озарение, если бы не телефонный звонок, который раздался из кармана белоснежного пиджака.
Доминика не могла отказаться от ответа. Это было важнее, нежели ее любовные похождения. Она взяла трубку.
— Да, Брайан, что такое? Уже добрался?
— Босс, тут п*здец, — только и ответил он.
Писатель псих помешанный
