— Но и люди воюют. Что здесь предложишь?

— Опять же, биться до единообразия. Только если миром будет править кто-то один и все вокруг будет единообразно, то только тогда на планете наступит рай.

— Заставить всех быть таким как ты или убить… жестоко. Мне не нравится такой вариант.

— В мире, где все не согласны, где живут разные люди, где их интересы не пересекаются, где счастье одного – горе другого – такой подход необходим. Сам подумай, как можно жить в мире, где все люди не имеют духовного единства?

— Я не знаю. Я согласен с тем, что мы и древние – разные и взаимно исключаем друг друга, но я не согласен с тем, что люди исключают друг друга.

— А ты посмотри на этот мир. Должна возобладать лишь одна традиция, чтобы войн больше никогда не было.

— Ты опять про традиции. Может быть, есть что-то другое, кроме традиций.

— По сути, даже ты со своим реформаторством просто создаешь новую модель традиционности, которая не приемлет другие традиции. Да, ты можешь заставлять глупых людей слушаться себя. Можешь говорить им, что реформы важнее следования каким-то идеалам, что изобретения – важнее соблюдения старых канонов, но, по сути, ты просто создашь новую традицию, где положено быть новатором любой ценой. Это та же традиция, только искаженная. Притом, она будет жить по законам других традиций, исключая их.

— Кажется, я понимаю.

— Войны необходимы. Только та война, в которой определится правитель всего мира, сможет принести рай на нашу планету, как это было при Кроносе Всемогущем. Человеку нужно убивать, чтобы быть счастливым, иначе у него заберут его счастье. Такова реальность.