— Слушай, они же с ней сейчас не справятся.

— И что?

— Город будет разрушен.

— Хозяин сказал, что мы должны только смотреть.

— Но, боги Эйдоса, Маллеус бы раскрошил эту черепаху одним ударом.

— Хозяин хочет проверить этих ребят. Мы должны стоять и смотреть.

— Но, Добутсу, люди умирают!

— Нам не должно быть никакого дела до людей. Мы исполняем волю богов. Если боги считают, что люди должны умереть, то так тому и быть. Пусть умирают. Пускай лучше умрут тысячи сейчас, чем миллионы потом. Посланники богов должны быть холодны, у них не должно быть эмоций, жалости. Воля богов – неисповедима, но она всегда ведет мир к благу.

— Боги-боги, но кто узнает, что мы ослушались приказа?

Добутсу показал пальцем в небо, Ламинас поднял голову и увидел высоко-высоко над городом тоба, на спине которого стоял человек.

— Почему он за нами постоянно следит?

— Он – бог. Это его дело.

Аиан Петрис сидел на земле и колдовал над своим молотом. На самом деле, у него в молоте была проделана резьба, а с собой он постоянно носил два металлических крупных колышка, прикручивающихся к этому самому молоту.

— Я сделал их, когда понял, что не все черепахи падают с одного удара моего молота. Ради великого Бога Фа, отвлеките этого монстра. Я расколю его панцирь с одного удара, если он остановится.

Ал и Син направились к чудовищу. Стрела Аллагио попала ему в голову. Черепаха остановилась и медленно повернулась в ту сторону, откуда прилетела стрела.