— Откуда ты знаешь?

— Лаборум уже не единожды проворачивал такие трюки. Стриктум же и Висдо были вынуждены казнить всех, кого так или иначе касалась забава их низкорослого друга. Советую вам бежать.

Син сказал:

— Он нас обманывает. Это видно. Хочет, чтобы мы сбежали. Боги хотят нас наградить. Они нас уважают. Они даже выслушали наше мнение на суде и по нему вынесли приговор.

— Какие же вы наивные. Стриктуму и Висдо нужно было казнить меня. Лаборум бы просто так не согласился. Ему нужно было мнение сторонних наблюдателей, которых он потом все равно убьет. Висдо и Стриктум просчитали возможные ваши голоса и легко согласились на мою просьбу. Я тоже их просчитал. Я знал, что вы меня убьете и это был единственный мой шанс попасть на казнь.

Ал спросил:

— Зачем тебе казнь?

— Это очень показательное событие. Такое пропускать – нельзя. Сами подумайте, грешные боги судят своего товарища за грехи. Главное, за грехи против них же самих. Это я называю групповой эгоизм. Группы людей являются полноценными воспринимающими субъектами, но поскольку их много, упразднение их является невозможным для разумных единиц. Люди страдают от собственной беспечности. Они считают свои поступки правильными. Не дай бог, если глупость одного человека перебрасывается на глупость миллионов. Когда глупец видит поддержку, то он укореняется в своей глупости. Люди воспринимают на веру целую бесконечность своих же собственных фантазий, а из этого делают выводы. Казнь – это кульминация массовой глупости человечества, массовое и одобренное преступление против индивида. Даже лишение свободы – преступление, но не такое зверское. А все из-за массовой глупости. У нас дома была развитая судебная система. Но в итоге мы осознали, что она дает осечки. Во-первых, даже в рамках правил, принятых массами, всегда найдутся исключения. Всегда можно заключить невиновного. Во-вторых, этические основания любого наказания – спорны. А теперь представьте ситуацию: вы невиновны и на вас применяют меры обуздания вашей свободы просто по той лишь причине, что массовая глупость подсказала народу вашу вину. Притом, методы массовой глупости могут быть бесконечно умны и научны, но ни один научный ум никогда не сможет учесть все возможные комбинации реальности, даже вся совокупность научных умов – слаба. Да, в моем случае я могу лишь противиться этичности и справедливости принятого решения, потому что преступление или то, что считают преступлением, я действительно совершил.