И лучше бы я вовсе ничего не узнавал. Ведь недаром говорят, меньше знаешь… Ничего не хотел знать! И помнить тоже ничего не хотел.

– Я прочитала все, что было в папке на… этого человека, – только сейчас заметил, что она плакала, и поднял лицо, сжимая зубы.

Мука. Невыносимая и сплошная мука. За пределами машины кипела жизнь, люди сновали туда-сюда, а я не мог собрать себя по кускам. Как разорвало всего на ошметки, так и не знал больше, где и какая часть меня сейчас находилась.

– Я… Это он… Да? Их убил этот человек – мамин брат? Да? Игорь? – я молчал, а Аня впервые повысила голос.

Но я не знал, что ей сказать. Точнее хотел сказать, но все слова застряли в горле, и я по-прежнему не мог сделать полноценный вдох.

– Пожалуйста, Игорь, скажи хоть что-то!

– Аня, – сдавленным голосом произнес я. – Я не могу. Мне больно, – я больше не хотел скрывать этой боли.

Ведь недаром я говорил ей, много раз говорил, что отрезанный ломоть от жизни. Подсознательно держался до последнего и не поддавался своим чувствам, и как оказалось, не зря? Но кто знал? Внутри был полный раздрай и неразбериха. Аниной вины ни в чем нет, но и я не мог просто взять и вычеркнуть все эти годы переживаний, отчаяния и лютой ненависти к человеку, который лишил меня самого важного и ценного в жизни. Девочки ни в чем не виноваты. Вся причина во мне и в том, что я сильно сломлен. Грудь часто-часто вздымалась, я смотрел перед собой и думал, что жизнь насмехается надо мной. Макает, как нерадивого и глупого щенка, в саму гущу дерьма и ждёт от меня дальнейших действий, и как я буду выпутываться из всего этого. Но в жизни сложно идти наощупь, не видя конечной цели.