– Анечка, ты уже встала? – в дверь постучалась Елена Александровна и вошла.
Я отвернулась от окна и поглядела в сторону женщины.
– Мы с Машей приготовили блинчики. Игорь приехал и привез последние вещи из квартиры. Ты спустишься к нам?
– Да, – тепло улыбнулась. – Скоро спущусь.
Оставшись одна, присела на кровать и поглядела на свой живот. Ещё от силы месяц или полтора, и все мы встретимся с девочками. Наверное, больше всех их ждала Маша. Постоянно гладила мой живот и разговаривала с ним. Читала сказку. Пока ещё по слогам, но с каждым днем все увереннее.
На плечи Игоря легло много забот, и я понимала, что он сильно уставал. Последние две недели мы виделись с ним лишь по выходным. Но теперь, когда он перевез вещи и взял отпуск на месяц, уверена, будем видеться чаще. Мы не строили грандиозных планов на будущее, решили, дождёмся рождения детей, а там будем налаживать быт и подстраиваться под ситуацию. Но как-то Игорь обмолвился, что присматривает дом поближе к Москве. Поэтому я не исключала возможности, что через полгода нас ждал ещё один переезд.
После той ночи, когда узнала, что мамин брат оказался тем самым подонком, который лишил Игоря всего самого ценного в жизни, мне казалось, земля раскололась пополам, и я лечу в преисподнюю. Читала строчки в документах, и они плыли перед глазами, а сердце сжималось от боли. Виски пульсировали. Я на всю жизнь запомню эту агонию внутри. И ту ночь, которая стала переломной в наших отношениях. Нет, все изменилось не в тот день, когда мы попали под дождь, и случилась наша первая близость, все случилось в ту ночь, когда Игорь вернулся ко мне после того, как вскрылась страшная правда. Когда я, разрушенная и разбитая, сидела на кухне в слезах над этими бумажками и понимала, что это конец. Что я не смогу больше никогда и ничего у него попросить. Что я каким-то образом была причастна к этой трагедии, и он всегда будет смотреть на меня, а видеть того подонка. Господи! Я как сейчас вспомнила ту ночь, весь тот кошмар, который выбил почву из-под ног. Как я пыталась сделать вдох, а грудную клетку уже давно прижало чем-то тяжёлым, и я лежала под бетонной плитой, не в силах шевелиться и дышать. Не в силах жить. Понимала, что это конец, и утром мы уйдём с Машей из его жизни.
