Аня опустила глаза, и смущенная улыбка снова коснулась губ, а багровый румянец опалил щеки.

– Я сейчас оденусь, – развернулась и направилась в спальню, но я не позволил ей уйти, перехватил ее руку и снова заключил в объятия.

– Не так быстро, – впился в ее рот жадным поцелуем, раздвигая податливые губы языком.

Домой мы вернулись только к вечеру. Не знаю, кто кого сильнее удерживал в постели, но от Ани невозможно было оторваться. Я ощущал бесконечную потребность и желание касаться шелковистой кожи. Входил в неё медленными толчками и рассудок мутился, словно вспышки мелькали перед глазами, которые били прямо в сердце. Не думал даже, что еще способен испытать нечто подобное. Смотрел в ее лицо, как она выгибалась мне навстречу, принимала каждый мой толчок и отзывалась с умопомрачительной нежностью, и недоумевал, как и в самом деле держался все это время? Точно подвиг совершил и теперь вот получал награду за длительное воздержание.

– Ты думаешь, Маша на нас обиделась? – спросил я у Ани, когда мы вышли из такси и направились к дому.

– Завтра мы реабилитируемся в ее глазах, – ответила она, счастливо улыбнулась и прижалась ко мне. – Я больше переживаю, как к этому всему, – взглядом обвела наши сцепленные руки в замок, – отнесутся твои родители.

– Хорошо отнесутся, – заверил я ее.

– Но я все равно очень волнуюсь. Одно дело, когда…