– Я сейчас все подниму. Я не нарочно…

– Маша! – Аня закатила глаза. – Иди к себе, – уже мягче и шумно выдохнув, продолжила:

– Я сама все подниму, не то воду разольешь.

Гном, не желая попадать под раздачу, ретировалась из комнаты. Аня поднялась со стула и подошла к разлетевшимся листам.

– Да ладно, там ерунда. Отчёты и бумажки.

Аня вдруг застыла на месте, а потом подняла с пола фотокарточку, всматриваясь в снимок, и перевела на меня вопросительный взгляд.

– Откуда у тебя этот снимок? – ее лицо сделалось грустным, а я поднял одну бровь и протянул руку взглянуть, что ее там заинтересовало. – Это мамин брат. Ты что-то узнал о нем, да?

Я взял в руки снимок и посмотрел в мужское лицо.

Медленно комната начала погружаться во мрак, а слова Ани расплываться, превращаясь в набор звуков. Я смотрел на снимок человека, который… которого уже не было в живых. И который причинил мне столько боли! Тот самый подонок и мерзавец – конченый наркоман, погубивший мою семью, разрушивший все светлое, что было у меня, смотрел на меня со снимка. Я застыл на месте, чувствуя, как внутри меня разрывались снаряды бомб. Аня что-то говорила, спрашивала, а я так и застыл с этим снимком в руках и не мог пошевелиться. Не мог вдоха сделать и выдоха тоже. Сжал плотно челюсти и словно в замедленной съемке перевел на Аню стеклянный взгляд и мечтал вырвать свое сердце в эту минуту из груди.