– Аня… – хрипло произнёс я и наконец-то отмер. Потёр затылок и судорожно перевел дыхание. – Я в порядке. Ты сама не ударилась?

Вчера я называл при Свете Аню ребёнком и то лишь для того, чтобы Света поскорее покинула стены моей квартиры без скандалов и драм. Но после вот этого зрелища у меня бы в жизни язык не повернулся так охарактеризовать Аню, не то, что подумать… Хрупкая, миниатюрная, красивая и такая желанная. Особенно, когда смотрит таким неискушенным взглядом в самое сердце, в глубину души, устанавливая там новые порядки и правила, задавая какой-то космический ритм биения сердца. Ее красота была обжигающей, как у ядовитого цветка. У меня внутри все свело, и вдох сделать получилось не с первого раза. Мне будто перекрыли кислород. Я утопал в противоречивости всех своих чувств. Непорочная, чистая и привлекательная, и в то же время недосягаемая, как прекрасное божество.

– Я не ударилась, – она поднялась на ноги и посмотрела на меня сверху вниз, словно мы вдруг оказались на ринге, а она, вырвав победу в последний момент, ловила триумф, видя, как растоптан и повергнут ее противник. – А ты, как я понимаю, вконец убедился, что в твоей квартире живёт только один ребёнок, и тот сейчас спит в гостиной? – ее глаза сверкали возмущением.

– Я не сплю, – раздался за спиной тоненький заспанный голосок.

Мы вместе, словно по команде повернули головы в сторону двери и увидели там Машу. Гном держала своего мишку Вольку и сонными глазами смотрела на нас.