Домой я вернулся поздно. Девочки встретили меня, как обычно: Маша повисла на шее, Аня тихо стояла в сторонке. Смотрела настороженным, но отнюдь не испуганным взглядом, скорее загадочным. Поздоровалась и расслабленной походкой пошла в гостиную. А я так устал, что даже не смог сегодня толком с ними пообщаться. Но все же короткий разговор с Аней у нас состоялся. Все там же, на кухне. И опять перед сном. Я договорился на завтра со Стасом, что девочки рано утром приедут к нему в клинику. У меня не было возможности провести с ними весь день, но я уверен, Аня отлично со всем справится и без моей помощи. Но зачем-то объяснял ей простые истины и поймал себя на мысли, что мне приятно находиться с ней рядом, даже просто так, болтая ни о чем.

– Хорошо, я все поняла, – Аня поднялась со стула. – Я вызову утром такси, напиши мне, пожалуйста, адрес клиники, – как всегда спокойная, выдержанная, словно росла не в неблагополучной семье, а в пансионате для благородных девиц.

Наташа очень любила книги Лидии Чарской, особенно одну постоянно держала при себе «Записки институтки» и даже пыталась читать трехлетнему ребенку. Я не питал любви к детской литературе, но эту книгу знал от корки до корки, слышал, как Наташа читала Асе ее на ночь. А Аня чем-то походила на главную героиню, сиротку, оказавшуюся в чужих стенах, пытающуюся привыкнуть к новой жизни и ее устоям.