– Подождите, сеньор Эредиа! Не стоит кидаться вперед, нельзя чтоб пелена победы окутала холодный разум! – сказал Рамон и положив на стол карту, продолжил — 

Если мы поведем боеспособные силы к Маракешу, то наш тыл и защита захваченных территорий будут открыты, что даст вражеской армии окружить нас, отрезав от путей снабжения! — 

В палатке возникла тишина. 

Хасан-мориск кашлянув сказал — Сеньор прав! Марокканский деспот истощил все резервы, он атаковать в лобовую не будет, он выжидает наш ход! Начать наступать на Маракеш, большая ошибка оставлять у себя за спиной 20-тысячную фесскую армию шейха Мухаммеда аль-Буртукали! – Хасан даже стукнул кулаком по карте. 

Кабрера вынужден согласиться с доводами Хасана — мавры и берберы способны на хитрые партизанские действия, чтоб измотать и деморализовав армию, уничтожить ее. 

После этого он приказал адмиралу Мауро заблокировать марокканские порты на Западном побережьи Марокко, полностью перекрыв и финансовую помощь и поставки оружия султану. 

В двадцатых числах февраля, 10-тысяч солдат Кадисского Корпуса и 5-тысяч морисков Хасана начали наступление на Фес. 

Оккупировав Уазан, испанцы и союзники полностью подошли к ставке фесского шейха. 

Тылы кастильцев охранять остались каталонские и баскские отряды, также Картахенская армия и алжирские аскари Батисты. 

Султан тем временем осознал свое поражение — морская блокада и истощенные резервы полностью разбили его реваншистский пыл выбить неверных с Аль-Рифа, а предательство морисков подкосило оборону.