-Что-то случилось? – Брэндан сел в кресло рядом с Рэймондом.

-Да, Брэндан, случилось… И я не представляю, что делать, как поступить.

-Я вижу, что-то серьезное. Это касается Ричарда?

-Это крушение всех его надежд, Брэндан.

-Врачи сказали, что Ричарду никогда не подняться?

-Нет. Я по-прежнему ищу подходящую клинику и даже сыскал несколько адресов в Европе, но об этом потом… Брэндан, я разговаривал со своим другом. Его отец – консул Великобритании в Москве.

-Да, знаю, мистер Крамер, кажется. И что? Я так понимаю, это касаемо Мэри. Она нашлась, она передала документы на визу? И что-то с ними не так?

-Виза готова. Мэри нет, Брэндан.

-Как это «нет»?!

-Ее вообще больше нет!! – голос Рэя сорвался. — Погибла она…

-Боже мой!! –Брэндан, точно, поперхнулся, ему не хватало воздуха. — Как же это могло случиться? Это вообще точно?

-Да, Брэндан… Как я понял, Крамер решил проводить Мэри в аэропорт, приехал и обнаружил, что в ее доме произошел взрыв бытового газа. Полдома рухнуло, сгорело. Она была там… Взрыв произошел буквально через минут десять-пятнадцать после разговора Крамера с Мэри по телефону. Она была дома… Кроме того, Крамеру показали список погибших, где значилось ее имя… Что делать, Брэндан? Сказать папе? Вот ведь не зря же он так переживает за нее! Не зря…

-Нет, Рэй, ни за что! Нет… — Брэндан обхватил голову руками. – Ужас-то какой, господи!.. Если он узнает – это конец. Он просто на простыне вздернется, вот и все… Нет, конечно же, он очень вас любит – и тебя, и Милисенту, но в этой девушке была вся его жизнь. Понимаешь, Рэй, та жизнь, которой он оказался лишен по недомыслию ли своему, по еще каким-то причинам. Он был счастливым человеком, как и мы все четверо, весь «Королевский Крест». Мы всю жизнь делали то, что хотели, мы влюбили в себя миллионы людей, и они понимали нашу музыку, они слышали нас! Ричард и сам творил, и это тоже оказалось признано. Он влюблялся и женился, на свет появлялись его дети, но… Ты сам понимаешь… Его женитьбы оказывались вовсе не тем, что ему было нужно. И вот теперь, на закате жизни, когда на самом деле понимаешь, чего смог добиться, а главное – осознаешь, с горечью осознаешь, что же ты все-таки, упустил, что осталось недосягаемым для тебя, явилась эта Мэри. Чудом каким-то… Нет, не так… Она так любила твоего отца, что прорвалась через расстояние, через все барьеры, которые только существуют. И Ричард поверил, нашел ее, надеясь лишь на чудо, ибо иначе найти ее было невозможно. И она стала его Всем. Она любила его, именно его, а не притягательнейший образ белокурого красавца-ударника самой популярной в мире группы. Она любила его душу, которую услышала, она стала частью его или нашлась той самой затерянной во времени и пространстве половинкой, которую ищут все, но далеко не все находят. Это было такое счастье, Рэй! Я глядел на твоего отца, державшего эту девочку за руку, и глазам своим не верил – так он светился весь, столько чувствовал сил!..  Сейчас он на грани между жизнью и смертью, он цепляется, как может, он даже думать не хочет, что бы отказаться от нее, от Мэри только потому, что болен и немощен – он надеется встать и вернуться прежним. И если он узнает, что Мэри больше нет, не станет и его. Он умрет, Рэй. Сам он это сделает или позволит болезни себя доконать, но мы его потеряем. Так же неминуемо, как потеряли когда-то Эдди. А это уже слишком! Слишком, Рэй!!.. Я не знаю, что делать. Не представляю!.. То есть можно ничего ему не говорить, но он будет продолжать ждать, каждый божий день ждать, что она появится или что-то станет о ней известно. Каждый раз, входя в его палату, я вижу в его глазах лишь одно – о, это ты, Брэндан, это не Мэри!.. И однажды он поймет, что что-то не так. Он почувствует, Рэй, что Мэри не просто исчезла, не захотела видеть его, ехать к нему, что дело не в формальностях каких-то, которых она не смогла преодолеть на пути сюда. Между ними установилась очень сильная связь, и теперь… Господи, теперь он может понять, что ее больше нет. Я в шоке, Рэй, я…