-А Эдди? К нему не побоялись бы подойти? Будь он жив, конечно!
-К Эдди?.. А знаете, нет. Было в нем что-то удивительное, что-то… ангельское, что ли.
-Ангельское?! – неподдельно поразился Хадсон. – Вы в своем уме?? Это с его-то репутацией!
-Да все это фигня! Просто маска… И ангельское не в смысле непорочности, а в том, что было в его глазах что-то очень ранимое, чистое, светлое, нежное. В глазах, манерах, поступках. Что-то трепетное, подкупающее искренностью… Точно, бродит он совершенно один, душа его неприкаяна, не утешена и то, что в ней, ему не с кем поделить… Такой крутой на сцене и такой беззащитный в жизни. Бейте только!
-Били… — еле слышно проронил Хадсон.
-Что? Откуда вам знать?!
-Я-то знаю! А вот откуда вам знать то, что вы сейчас сказали??
-Я… Мне? Просто знаю и все тут. Вижу… Мне всегда хотелось обнять его, прижать к себе и нежно-нежно, долго-долго целовать, чтобы больше не видеть, как плачет его душа. Что бы глаза его сияли не только на сцене, где он чувствовал себя таким сильным, таким потрясающим.
-Боюсь, поцелуев было бы мало, что бы залечить все его раны… Я объясню, что бы вы больше не спрашивали – я некоторым образом связан с группой. Я знаком с ними всеми – несколько раз помогал им в их проектах.
-В качестве кого же? – поразилась я, готовясь задать следующий вопрос.
-Я доставал для их роликов хорошую технику и специалистов.
-Но разве съемки производили не одни и те же люди?