-Хорошо. Ладно, Мишель… Все поражены и все смотрят.

Я мельком глянула на остальных гостей, кивнула Дэвиду и вернулась на экран.

Это было красиво. Так красиво, как я даже и не понимала, когда танцевала тогда. Я была с ним, я любила его, я чувствовала его и… летала по льду, в его руках под «Лунную» сонату Бетховена в удивительной обработке, соединившей симфоническое звучание с ударной, роковой партией. Может, поэтому все получалось вот так чувственно, так выразительно. Я видела слезы в своих глазах, я вспомнила ту девочку, которая мало задумывалась над тем, как каждым своим танцем поражает и восхищает зрителей. Она любила то, что делала, она любила того, с кем она это делала, она была счастлива, но даже этого не понимала, пока в один миг все не кончилось…

-Ли…

Слезы обожгли мне глаза с новой силой, и я уже не смогла бы одним жестом стереть их с лица. Я разрыдалась от боли, сжавшей мне сердце. Ли так давно потерян для меня, но боль, точно, и не ушла, а лишь спряталась глубоко-глубоко, затаилась, чтобы вот так, однажды, нанести удар исподтишка… Он поднял меня высоко-высоко, опустился на колени и прижался лицом к моему животу – гордый король, позволивший себе любить… Зал взорвался овацией, запись прервалась и началась следующая. Запись танца, который Ли называл «Танго смерти». Тяжелые, мрачные такты в скрипичном исполнении, лицо Ли в жутковатом гриме, превратившем его в бледного и… поразительно красивого вампира. Черный с золотом костюм, золотой с крупным рубином венец на длинных черных волосах с широкими седыми прядями от висков – полная противоположность сыгранному им же Лунному Королю. Кто помнил страницы романа, тот знал, сколько трагедии и грусти в этом персонаже. Может быть, куда больше, чем в истории его брата-близнеца, на ком лежала вся вина, но чья судьба оказалась милостивой, позволив насладиться после всех страданий истинным счастьем… О, Ли знал, о чем поставить свои танцы! Это была его идея, практически его постановка, и я получала ни с чем не сравнимое наслаждение, танцуя с ним, слушая его замечания и следуя им. Я следила за каждым его движением, я от корки до корки несколько раз перечитала оба романа, чтобы знать, что я изображаю на льду, что ждет от меня Ли. Воистину, счастлива та женщина, которая, любя мужчину, может еще и гордиться им, восхищаясь тем, что он делает! И я была счастлива. Я жила в его руках, поднимавших меня надо льдом и ласкавших меня в постели. Я жила в его глазах, в которых, как в зеркале, отражалась вся его душа, все, чем дышал Ли, все, о чем он думал и мечтал. Надо ли говорить, что я понимала его с полуслова, полувзгляда, я не уставала откатывать и откатывать, шлифуя элемент за элементом нового танца, падать и вставать снова и снова, почти не чувствуя боли и…зная, что ночью мое тело забудет ее, утонув в наслаждении, вознагражденное любовью и нежностью?!..