Мы держались только потому, что работали давно и слажено. Тёма был номером один, я ему помогал, так как Лёля иногда терялась.
— Чёрт! – ругалась она. – Командир, говорите вслух свои мысли! Я не связана с вами, телепатами!
Но, благодаря нашим согласованным действиям, грамотной работе всего экипажа, Лёля начала привыкать, скорее включилась в инстинктивный режим боя и полёта, чем стала читать мои мысли. Но мы держались.
— Чёрт-чёрт-чёрт! – ругается Тёма.
— Вправо 26! – командую я, выворачивая управление.
— Не могу! – жалуется Дина, она тоже присоединилась к управлению. – Градиент рулёжки плохо слушается!
— Жми сколько можешь, — твёрдо отвечает Лёля, — главное, в эту же сторону!
«Лёлька, молодец!»
— Ещё истребители, — констатирую я, замечая на сканерах мерное движение целей.
— Сколько же их тут!
— Туева куча! Надо уходить! Под крейсер!
— Ты уверен? – сомневается Дина. И я её понимаю.
— Да, — отвечаю, вычисляя градус, скорее в уме, чем на мониторе, и слегка ослабевая управление. – Два – сорок шесть! По дуге 21! Поехали!
Ребята уже не жалуются, что что-то не работает, а в приближённые цифры давят на ручки управления. Тяга от всех четырёх точек управления срабатывает мгновенно, и мы падаем вниз, принимая в общие динамики мат и угрозы со стороны других модулей, истребителей и челноков.
Но мы не особо обращаем на это внимание, сосредоточившись на управлении. Ведь нам предстоит выровнять модуль.