Когда я был здесь в первый раз, капитанский мостик выглядел по-другому. Сейчас же всё выглядело иначе. От обстрела отсек сильно пострадал, и представлял собой зрелище не радостное: разбитые мониторы и компьютеры, поломанный такелаж и сыплющиеся откуда-то сверху искры. Несмотря на позднее время, не обращая внимания на полученные травмы, состав «Драгуна РС5» не спал, и медики бегали по всему мостику, оказывая помощь.
Я сразу заметил, что от первого яруса, где должен был находиться капитан, практически ничего не осталось. Главный экран разбит, штурвал и кресло разнесены в хлам.
Второй ярус был целым наполовину: осталось одно кресло второго пилота, но мониторы работали оба, с сумасшествием передавая информацию.
Третий ярус – многочисленные пульты управления и мониторы, сохранились практически все, но часть была в нерабочем состоянии, и понять степень их исправности было невозможно.
Лестница, винтом уходившая вверх, чудом уцелела. Сейчас она служила временным пристанищем раненых, которых осматривали медики.
Офицер, который привёл меня, сказал мне подождать у самой лестницы, а сам прошёл к ярусам, где за одним из пультов сидел мой знакомый сержант. Внешне он был не ранен, но лицо было очень сосредоточенным и усталым. Посмотрев в мою сторону, он кивнул офицеру, подал мне знак, чтобы я подошёл к нему, а сопровождающего отпустил.
Подходя, уловил фразу: «… капитана позовите… пришёл Славин… скиньте программу уже кто-нибудь!»