“Отодвинув бокал, она взялась длинными пальцами за острый карандаш, пододвинула стопку белых листов и принялась за создание очередной драмы:
В моей жизни всё изменилось, когда я впервые познакомилась с Даниилом Катковским — моей первой и самой ужасной любовью. При чём тут Катковский? Кто это пишет? Ты? или я? До знакомства (сидящий?) с ним мне попадались только ужасные мужчины. Кто это? пишет? Сейчас, оглядываясь с тоской назад, я могу (по ту сторону?) искренне сказать, что жалею о знакомстве с ним. Что? происходит? Это пишет кто? Ты пишет я. В моей жизни всё изменилось, когда я впервые (экрана?) познакомилась с Дирком Вондервилем. ПРЕКРАТИ это, я прошу тебя, ПРЕКРАТИ. Остановиться? Но ведь нельзя. Ты зашёл так далеко, но не хочешь рассказывать правду? Ведь до знакомства (не знал/знал/знал ли?) с ним/ней всё было иначе — меня использовали/любили. Хватит, умоляю? Мы очень мало знаем о себе и о том, как слово влияет на окружающую реальность. К чему это всё? И особенно — какое воздействие слово оказывает на человека. Катковский изменил меня, въелся в моё сердце, словно бабочка, которая не знает точно, какую бурю вызывает взмах её крыльев, поскольку Вселенная оставляет нас без ответов в полнейшем одиночестве, а ты НЕ МОЖЕШЬ закончить это, НЕ МОЖЕШЬ поставить точку, ведь я всегда искал(а) от мира только любви, в тебе живёт маленький/взрослый (что за ним/за ней?) ребёнок, требующий внимания, в моей жизни всё изменилось, когда я впервые познакомился с ней, и теперь я НЕ МОГУ остановиться, НЕ МОГУ не вспоминать о нём хотя бы один день, зная, что ты можешь создать только очередную стену текста, но за ней не спрячешься, потому что ты скрываешь истинную природу вещей, познать которую наука, увы, не в силах, а ты и дальше беги, детка, беги, спасайся от него, как говорила мне моя несчастная матушка, ты пожалеешь о том дне, когда меня встретила, разрушай эту клетку, выбирайся, ХВАТИТ с нас этих бесконечных историй, вот сейчас, вот здесь, она могла быть танцовщицей и НИКОГДА не встречать его на плоском кургане, где склеп/могила/машина стояла с телом внутри, и то тело было её обглоданными воспоминания о загадках Вселенной и природе (наблюдают/следят?) человеческого разума, разума ТОЧКИ/творца, не способного осмыслить реальность в привычной для общества и Бьянки манере, нет, проклятый ты идиот, тебе нужна эта драма, нужна ЗАПЯТАЯ, продолжай, больше слов НЕ СПАСУТ её, не вернут Катковского к жизни, этим посланием она всего лишь использует/надеется привлечь внимание его призрака, поскольку ты сам ничтожество, ОСТАНАВЛИВАЙ эту чернильную вагонетку, ЗАЧЕРКНИ, ХВАТИТ, ДОВОЛЬНО с неё этих бесконечных слёзных историй и пустых обещаний, рисующих знакомые тебе картины счастливого будущего, продолжать НЕЛЬЗЯ, но кто запретит, мы только начали встречаться, дни текли медленно, но стремительно, если не стремительно, то как ещё, видимо, тут не осталось места человеку, его знакомству со мной и контакту на уровне рта, прошлое способно разрывать материю, сильнее всего воздействуя на те участки, где мы проводили наши бессонные ночи, планируя, как сбежим подальше от всего мира, а он/она потом напишет об этом, ведь само оно ни на что более не способно””».
