«Катковский окинул взглядом укрытый инеем сонный город, но так и не нашёл то, что всегда искал. Выпустив облако едкого дыма, он принялся массировать пальцами уставшие глаза, думая над тем, как же справиться с этим проклятым творческим кризисом. Он не мог позволить себе бездельничать, голова должна работать всегда — гудеть, кряхтеть, пылать, вертеться, словно ржавая машинка. Нельзя останавливаться и тратить оставшиеся дни здоровой жизни на бесконечные поиски вдохновения, вдыхая затхлый воздух собственной комнаты, стены которой сужаются день ото дня. Нет, жить надо ради минут творческого заряда, когда больше ни в чём не видно утешения для измученной, растерзанной, изнасилованной души. Ведь она бы этого хотела. Она хотела, чтобы ты творил всегда, творил без остановки, создавал что-то прекрасное, постоянно становясь лучше. Уже давно ты не чувствуешь её запах в своей квартире, в постели, во рту. Но след её остался пылать глубоко в груди, словно кровь невинного ребенка на грязных деньгах мафиози. И если она всё ещё дорога тебе, если память о ней что-то да значит — ты продолжишь работать. Работать и творить до смерти, изводя себя вот такими ночами поисков вдохновения в самых мелких деталях дикого мира — в своём ненавистном отражении, в болезненном свете ночных фонарей, в глубинах своих простуженных и пожираемых раком лёгких. Раньше их наполнял её запах, а теперь не осталось ничего, кроме горького дыма ядовитых сигар.