— И ты ушёл, — промолвил Итан, который всё это время внимательно разглядывал фигурку чёрного коня.

— И я ушёл, — выдохнул Лазарь. — Больше никогда не возвращался к тому супермаркету, обходил его стороной, лишь бы случайно не увидеть её с кем-то вновь. Вы думаете, я просто так начал тепло одеваться даже в самые слабые морозы? Хэх, нет, ребятки, мне ведь после того мороженого постоянно холодно где-то внутри и боязно — внутренности стынут. Паранойя сердце сковала и более не позволяла любить. Защищает она меня, чтобы не мёрз ещё сильнее. Это ведь такой страх… первобытный что ли, когда ты переживаешь о том, чего нет. Не видать мне поэтому никогда другой такой истинной любви — я слишком боюсь пробовать, боюсь испытать этот холод вновь.

На несколько секунд все умолкли — только бойлер стыдливо гудел в углу.

— Да уж, — откашлялся Сальвадор. — Ну ты хотя бы мороженого наелся на всю жизнь, тоже неплохо. Давайте играть дальше, пока не рассвело.

Ещё около часа по подъезду разносился хрустящий звон перекатывающихся костей, шуршали фигурки по игровому полю, а за окном стояла непроглядная тьма зимнего города. Следующие пять ходов прошли не так успешно — Лазарь разбил несколько редких стекляшек и не смог из-за этого накопить сантимов на горячий кофе; Хуго отыскал окровавленную лопату за гаражами, после чего захотел взять анализ ДНК языком, из-за чего намертво приклеился губами к орудию убийства; доведенный собственной глупостью до плачевного положения черный конь покорно отправился спать в мусорном баке под печальные взгляды всех игроков.