-Я бы не сказал, что все замечательно, но не так плохо, как могло бы быть. Держитесь!

-Мне плевать, если нам с Кенджи никогда не быть вместе…

Щелкнул замок двери  в кабину пилотов, и она распахнулась. Я глядела на Влада и не узнавала его. Даже тот Влад, который бешено ревновал, злился и пытался меня изнасиловать, не был так ужасен, как этот. Бледный, с воспаленными, лихорадочно блестевшими глазами, он оглядел нас  и, усмехнувшись, произнес в микрофон надетых на него наушников:

-Господин Симосава! Вот, все они здесь, как кролики в клетке, глядят на меня.

-Хорошо, господин Ковальский. Теперь мне надо услышать каждого из них.

-Не верите мне?! Что ж, ваше право! Но да ладно… Значит так… кролики, сейчас каждый из вас подойдет ко мне и скажет пару слов в этот микрофон… Но попрошу без лишних движений! Пока один говорит, остальные сидят на месте. Ясно?

И Влад поднял пистолет.

-Я так и знал! – шепнул Кирилл. – И, похоже, он под наркотой…

-Заткнитесь все! – рявкнул Влад. – Доктор, идите сюда!

Кирилл поднялся и подошел к Владу. Тот одной рукой ткнул Кириллу в лицо микрофон наушников, а другой нацелил пистолет на Альку, которая сидела, забившись в угол салона. Я, видимо, не представляла для него опасности, лежа на своей каталке.

-Господин Симосава! Это Кирилл, врач Марии. Со мной все в порядке.

-Хорошо, Кирилл…  Скажите мне, как доктор, как она? Как Нигаи… Мария?

Голос Кенджи почти стих, и я заплакала, слыша его. Я, как будто, видела его лицо, его потемневшие глаза, и сердце мое защемило. Лучше бы оно не выдержало этой боли! Ведь мне никогда не прижаться больше к его груди…