-Так точно! – выдохнула я. – Что с Кириллом делать?
-Ничего. Некогда. Но он недолго пробудет без сознания, не бойся. Теперь все зависит от тебя!.. И тут…
-Что? – мое сердце дрогнуло.
-Ничего, потом. Все потом и…
И тут я сняла наушники. Не знаю, что меня заставило, но я их сдернула и меня оглушила тишина – я больше не слышала шума двигателей. Просто не слышала и все. И тут же замигал небольшой экран на приборной панели. На нем красным светились два изображения двигателей.
-Андрей Петрович! – я изо всех сил старалась не визжать. – Двигатели! Они встали!
— Отлично! Так даже лучше, чем если бы они сдохли прямо над взлеткой… Держи штурвал, слушай меня и не реви. Представь себя птицей!
-Курицей! – вякнула я и схватилась за штурвал.
-Только не дергай эту штуку!
Господи, он видел меня, что ли?!
-Сейчас расскажешь мне все, что у вас творится на приборах. По порядку!
-Боже, я же запутаюсь!
-Не запутаешься! – уверил меня Петрович. – Но сначала посмотри за окно.
Я подняла голову и… увидела огни города далеко впереди.
-Видишь Андреевск? Огни видишь? – кричал Петрович.
-Вижу.
-Видишь, как мало осталось? Так что, держись и диктуй мне все, что я скажу.
Я сжала кулаки и продиктовала Петровичу все, что ему было нужно.
-Хорошо, Машенька! Очень хорошо! Не самолет, а игрушка! Теперь держи штурвал, будешь сажать.
-Но компьютер…
-В вашей ситуации придется вручную. Ничего, справишься.
Но меня затрясло, из глаз брызнули слезы, и я изо всех сил зажала рот, что бы не зарыдать вслух. Меня била истерика и я не могла, никак не могла справиться с собой.
