Но это не главное, я просто отвлекаюсь, поскольку мои больные мысли скачут в разные стороны. 

Я ведь уже говорил, что, сидя в добровольном заточении, мне пришлось прочитать большое количество разных книг, написанных мыслителями разных лет. Я искал ту философию, которая станет для меня опорой. Которая не будет порицать меня, а наоборот — станет надёжным фундаментом для безмолвно кающегося Паломника. Но сколько бы я не прочитал толстенных трудов, истинная идеология всё никак не открывалась мне. В конце концов я пришёл к выводу, что такой философии просто не существует — никто не успел создать её и доходчиво донести до людей. Поэтому я решил сам вывести её методом от противного, опираясь на прямо противоположные мне мысли. 

Заглянув в перекошенное болью лицо Иисуса, я вспомнил то, о чём писал Ницше. Вспомнил его идеи о сверхчеловеке. Помню, что в своё время меня очень поразили его размышления о том, что человек обязан сделать целью своей жизни стать сверхчеловеком или хотя бы постоянно стремиться к такой форме. Учитывая, что сам Ницше был человеком болезненным, удивителен сам факт его сильной философии. Философии отказа от бога, от предрассудков и всех пороков, утягивающих человека вниз. Жизнеутверждающий труд, призванный позволить человеку приблизиться к силе титанической, поражающей моё воображение. Человек слабый, мечтающий стать больше, чем человек — разве это не звучит пафосно, сильно, романтически и даже богохульно? Рождённый ползать, стремится летать, упрямо игнорируя собственные раны. Особенно впечатляет то, как Ницше предлагает добраться до сверхчеловека — путём страданий. Идеал этого философа — продукт боли и испытаний, от которых он не бежит, а идёт навстречу. Это-то меня всегда и поражало — высшая ступень, достигаемая путём страданий, которые воспринимаются как крещение. И пусть Ницше говорил, что стать сверхчеловеком невозможно, само стремление, желание и вера поражают меня.