Но если есть сверхчеловек, значит, должен быть и недочеловек. Если есть верхняя ступень и некий недостижимый идеал, получается, должно существовать дно, где идеалы разбиваются. Если достигнуть звания сверхчеловека сложно, то спуститься вниз и уничтожить себя как человека должно быть куда легче, ибо разрешение не равно созданию. И если путь к вершине вымощен болью и страданиями, то почему путь вниз по спирали должен быть легче, учитывая, что конечный итог этого путешествия — гибель человека как такового, добиться которой можно только путём добровольных страданий.

Два пути, две противоположности, но обе они достигаются с помощью боли; пытки душевной и телесной. 

Ницше утверждает идеал сверхчеловека. Я же утверждаю идеал недочеловека — существа не слабого, а лишённого всего, что делает из нас не просто личности, а самой сущности. Низшей ступени человека, где стирается память, индивидуальность, душа и телесная оболочка. Где заканчивается существование, сливаясь с пустотой и уносясь в бескрайние просторы Великого Ничто. 

Быть Паломником — значит следовать долиной страданий по нисходящей спирали прямо к идеалу недочеловека. Туда, где сохнут оливковые деревья. Вместо жизни он утверждает смерть. Вместо бога он верит в себя. Вместо блаженства он выбирает боль. Отказываясь от общества, он обрекает себя на благородное одиночество, убивая в себе всё то, что делало его человеком. Не принимает он ни жалости, ни помощи со стороны. Покорно раскаиваясь в тишине, он продолжает своё паломничество. И книга эта запечатлит мои страдания, став Библией пилигримов. Таков мой путь, да просит меня Ницше.