Будучи Паломником, я прекрасно понимаю, какого это — быть одной ногой в могиле и не видеть в будущем жизни. Потому как я могу быть столь жесток к своим братьям младшим, принимающих смерть раньше срока? Их называют слабыми, но я знаю, как много сил и смелости требуется, чтобы прервать свою жизнь. Если вы называете жизнь сложным испытанием для человека, то смерть — это самая настоящая пытка, к которой мало кто готов. И тот, кто обрекает себя на эту пытку по собственной воле, в моих глазах если не стоит выше живущих, то уж точно достоин уважения, но не позорного забвения в земле по приказу трусов и лжецов. 

Жалость — так мало для живого, но так много для самоубийцы. Но даже этого вы, гуманисты, не способны подарить. Ещё один плевок в лицо человечества.

09.01.****

Недочеловек

Недавние размышления о сути религии подтолкнули меня выйти из заточения и отправиться в обитель своих детских страхов. Пройдя через бедные кварталы и насладившись нищетой и эстетикой упадка, я твёрдым шагом зашёл в ближайший дом Господня. Знакомое эхо и чувство пустоты встретили меня у порога, проводив мимо скамей прямо к алтарю. Никого. Тишина, холод и полумрак. Серые лучи света проникали сквозь витражные окна, подсвечивая мою тонкую фигуру. Не знаю, как люди могут называть это место домом. Слишком мрачное место для того, кого называют любвеобильным богом.

Оглядевшись по сторонам, я убедился в том, что нахожусь здесь один. Взгляд мой привлекло большое распятие, иронично прибитое прямо над алтарём и украшенное вокруг простенькими иконами. Я взглянул прямо в глаза деревянного мученика, распятого на кресте. На его лице застыла боль, как мне показалось. Но я всё равно не верил в эти показушные страдания. В распятии я видел символ, очередной кусок мяса, прибитый гвоздями и повешенный здесь на потеху публике. Умирающий в муках человек, ставший образом целой религии. Одно это многое говорит о том, чем является религия на самом деле. Честь и мораль они ищут в трупе. С таким же успехом я мог бы поклоняться раздавленным машинами кошкам.